В краю вьюг

(по рассказам деда)

Чугунная туча с угрюмых небес
сползает во след убегающей вьюге.
Метелью измучен нахмуренный лес
по грудь занесён, на сто вёрст по округе.

Светает. Белеющий зыбкий восход
с востока плывёт, разгоняя унынье.
Заря занялась… И меж туч небосвод
алеет… И сыплет серебряный иней.

Лицо обжигает колючий мороз…
и я, по колени в сугроб провалившись,
грожу кулаком ей, в обиде до слёз
и шлю матерком в Китай град, на Кулишки!

Злой холод забравшись в прореху тулупа,
пронзил до костей в пропотевшей рубахе.
Ах, старый дурак! Мне бы ведьмину ступу,
добраться до дома, не сгинув от страха.

А к ночи с метелью ушли ветра всхлипы.
Дух снежных владений смирился… Лишь колко
звенит тишина! и шагов редких скрипы
вбирает в себя…  Меж небесных осколков,               

незримая длань золотого заката
легонько коснулась верхушек зелёных…
Слеза хрусталём по щеке конопатой
сползла, отрезвив меня вкусом солёным.


вариант происхождения этого крылатого выражения – к чёрту на кулички, или на Кулишки. Якобы в богадельне, построенной некогда неподалеку от московской церкви Всех Святых на Кулишках (в Китай городе), завелась вдруг нечистая сила. В богадельне жили старухи, которые присматривали за сиротами-подкидышами, и всех их очень мучал бес, который боялся единственно преподобного Иллариона, митрополита Суздальского. Через пять недель непрестанных молитв дьявол исчез, в богадельне воцарилась тишина и покой. 
   То есть именно этот изгнанный Илларионом черт и имеется в виду, когда говорят: "К черту на Кулички (Кулишки)!"