Дикий капитализм в России

Если бы капиталистический способ производства не разлагался в мире, то не разлагалась бы и капиталистическая форма жизни. В применении же к нам, капитализм вообще принял не только дикую форму, но и уродливую. И сам процесс разложения у нас принял просто выраженную форму и обнаружился как такая тенденция именно в распаде общества и развале экономики.   У нас, поэтому, и эксплуатация приняла дикую форму, очень похожую на средневековую. У нас, поэтому, и труд стал  угнетением и произволом. И теперь мы живем в совершенно  другом мире. А в каком именно, мы его не можем определить, оказавшись в полной неопределенности – между двумя огнями. Тем не менее, мы говорим о каком-то переходе, отталкиваясь от собственного уродства, мечтаем о демократическом обществе, правовом государстве и т. д., совершенно отвлекаясь от той реальной формы, которую приняли экономические принципы производства, распределение труда, отношения обмена и т. д. Тем самым мы живем своими мечтаниями. Мистика и суеверия сегодня заменили реальность нашей жизни и ослепили нас. Ведь речь идёт о том, чтобы изменить экономические отношения общества и социальные связи людей, а не просто политику и национальные отношения. Иначе говоря, суть состоит не в том, как организованы политические отношения, государство, право, мораль и т. д., а в том, как организованы экономические отношения, отношения производства – базис.

Практика после распада социализма показала становления денежных отношений как основы общества (владельца денег). Однако это всего лишь форма, содержания которой образует личность, становящаяся в ней. И, само собой разумеется, с распадом денежных отношений освобождается личность, и это будет определять перспективу, что бы с обществом ни произошло. Старое общество уже обречено, и оно уже не возродится. И я не думаю, что социализм может восстановиться. В данном случае само экономическое общество-то превращается в человеческое, определяясь как гражданское общество. И гегелевские представления здесь приобретают реальные очертания, воплощаясь не в разуме, а в сообществе людей. А сообщество людей – не общество, а именно сообщество. Это своего рода люди, сосуществующие рядом друг с другом, просто сочувствующие друг другу или жаждущие мести в беспрестанной конкурентной войне.

Социализм уничтожил капитал, обобществив средства производства, и тем отделил людей не только от средств производства, но вообще от общества. Тем самым социализм уничтожил и общественное сознание, заменив, например, его политическим сознанием. В этом и состояло историческое призвание социализма. И осуществил он всё это, переводя отношения людей на деньги, предоставив их тем самым не только себе, но главным образом “деланию денег”, которое и выводит их из общества и ставит вне общества. В этом суть современного зыбкого состояния общества, в котором каждый человек, оставленный на произвол судьбы, в любой момент может оказаться вне общества. И что происходит сейчас с этим обществом, это мало кого интересует, так как люди озабочены именно собой, своим собственным благом: выживанием или обогащением. И люди здесь находятся в каких-то чисто механических связях. И это свидетельствует о том, что они разъединены и что теперь они впервые  могут и объединиться на новых основах. И поскольку их разъединили деньги, то объединиться снова они могут только на основе обуздания власти денег над ними.

Сегодня многие говорят, что люди должны от внешних фактов повернуться к внутренним, от материального к духовным. Но распад капитализма вместе с тем есть и распад сознания, являющегося продуктом этого устройства. И, само собой разумеется, общественное стоит на первом месте. Изолированный человек, озабоченный собой, подвержен деградации своим объективным положением и просто не может противостоять обстоятельству. Но распад капитализма освобождает элементы будущего сознания, заложенные в настоящем. И мы сейчас, после всего проведенного исследования, уже знаем однозначно, что устранение денег является новым обстоятельством, не только освобождающим эти элементы, но и развивающим их.
Современное государственное управление основано на предоставленнности каждого себе как на объективном положении человека, и оно обусловлено денежными отношениями. И хотя именно деньги дают каждому свободу действий, но денежное рабство является тотальным как непосредственный результат этой изолированности. Сознание же, развивающееся, противодействуя этому тотальному ограничению, тем не менее, как сознание изолированных индивидов, оказывается бессильным. Человеческий дух все же развертывается гораздо медленнее, чем абсолютный дух Гегеля и «разум» французских просветителей.
Средневековые общества были куда более стабильными и устойчивыми,  чем теперешнее общество. И они прожили столетиями. Ибо главным рычагом, регулирующим там отношения между людьми, было саморегулирование, основанное на религиозных догмах и морали, сложившихся на основе крепостнической зависимости, освященной религией. И потребовались столетия, чтобы освободить людей от этих пут. Не меньше времени и сил потребовалось, чтобы освободить их и от капитала и капиталистического рабства. И думать, что извне можно регулировать отношения между людьми, изолированных друг от друга денежными отношениями, – это,  по меньшей мере,  наивно. Здесь существует только один путь: развитие саморегуляции, причём через манипулирование деньгами, что реально только с переходом к новому объединению людей, где устраняются не деньги, а первоначально только их влияние на людей. Итак, не упуская из виду названные положения, рассмотрим отсюда предполагаемое новое объединение.