Я уже никому и не нравлюсь

Не хочу говорить я, что было,
Расскажу Вам о том, то, что есть -
Сердце старое льдинкой застыло,
Даже, грелкой его не согреть.
Кровь холодная в венах струится,
Вены вздулись, как будто ручьи,
Тусклый взгляд далеко не стремится,
Под окном не поют соловьи.
В старом теле усталость, всё чаще -
Клонит к мягкой подушке  - прилечь,
Сон старушечий, нет его слаще,
И, пытаясь, его уберечь,
Направляюсь к кровати без мыслей,
А, прилягу, смотрю в потолок,
Закрываю глаза, не помыслив:
«Где же бродит любимый мой кот».
Кот, почуяв хозяйку в кровати,
Занимает местечко своё,
Лапкой мягкою шею обхватит,
Осторожно цепляясь когтём.
У кота шуба - лучшая грелка -
Мне тепло и котяре лафа,
Кот с пушистым хвостом, как у белки -
Спит и дремлет со мной до утра.
Коль не спится, в окошко уставлюсь,
Кот со мною глядит в темноту,
Я уже никому и не нравлюсь,
Если нравлюсь, то только, коту.
Кот ласкательно трётся, мурлычет,
«Мордой» тычет старухе в лицо,
Или  руки мне старые  лижет,
Проявляя любовь и родство.

Я уже никому и не нравлюсь,
Если нравлюсь, то, только, коту.