Безвкусие

Придет холодное напутствие:
Мол, с губ медок уже сотри! –
Когда унылое безвкусие
Усугубляется внутри.

Ленива мысль, и притупляются
Все ощущения в тебе.
И за реальность не цепляется;
Нет упоения в борьбе.

Самосознание – инертное,
И этим не переболеть.
Одолевает скука смертная
И может, сука, одолеть.

И все, что завтра миру явится,
Как будто знаешь точно ты.
И всё заранее не нравится,
Приелось всё до тошноты.

Во взгляде – пепел безучастности,
В улыбке – хина и сарказм.
И от подобной мины, в частности,
Сердечный не избавит спазм.

Оно холодное, как айсберга
Кусок, упавший в океан.
И от воздействий разных заперто,
Как у застывших игуан.

Ты – над, чему не удивляешься;
Но смерть по сути такова.
И в чем-то ты уподобляешься
Удаву с именем Каа.

У змей особенное звание,
Что хладнокровны и мудры.
И в этом есть обоснование
Твоей онегинской хандры.

Душа устала, сникло сердце ли,
Погрязло сущее в среде.
Но продолжаешь по инерции
Ты фигурировать везде.

Пусть обезличены все линии
И прежний смысл – как битый туз,
Пусты глаза, что были синие,
И атрофировался вкус.

Пусть низким стало все высокое,
Страстями властвует замок.
И ничего уже не ёкает,
И всё убийственней зевок.

Как будто жизнь – твоя Бастилия
(Забытый плач, забытый смех).
А ты – застывшая рептилия,
Что жутко действует на всех.

И пусть вошел в сердцебиение
Обратно пущенный отсчет.
И за черту оцепенения
Всё то, что движимо, влечет.

Нужно ль какое-то напутствие
Тому, кому что ночь, что день?
И для чего само присутствие
Твоё, насмешливая тень?

2014