Стукач

   
     Отчуждение я почувствовал с первого дня пребывания на судне, и это вполне объяснимо. Новый человек в команде: кто он такой, каким образом попал на судно, которое ходило на поставки в Африканские страны? На «Немане» команда была постоянной и являлось образцом в Базе Рефрижераторного Флота. Работать на этом судне считалось особой привилегией. А какие заслуги могли быть у меня, человека со стороны, из другой конторы? Наверняка моя персона вызывала подозрение. Неудивительно, что каждый ко мне относился пренебрежительно,а это не могло не сказаться на моём настроении.

 По мере приближения к Лас-Пальмасу, куда мы шли за продуктами и за гофротарой, напряжение с каждым днём возрастало. Меня неожиданно осенила догадка, что я у них, как кость в горле. И вскоре мой напарник по каюте Витас подтвердил это.

 – Тебя, сказал он мне,- опасаются,  думают, что ты «стукач». Их можно было понять Ведь чтобы попасть на это транспортное судно, обязательно нужно пройти через первый отдел,(там работники хваткие)видят тебя насквозь, тотчас
определят, кто ты, и что ты из себя представляешь,можно ли тебе доверять.Мало того, предложат сотрудничать с ними.Моряки хорошо знали эту систему, поэтому,это не могло не настораживать людей, идущих в море не только ради романтики, но и для заработка. На зарплату особенно не разживёшься.Для того, чтобы поход в море был наиболее существенным,необходимо приноравливаться.
 
 Заход в иностранный порт, это, в значительной степени, палочка-выручалочка,для этого только нужно проявить волю и некоторую смекалку.

Всё дело в том,ограниченное количество валюты, выдаваемой Советским морякам, к тому же, минимальные нормы на импорт, вынуждали нас хитрить.Так было на "Зурбагане", где я работал попеременно то матросом, то боцманом.

Там досмотр проходил без проблем. Мне, как боцману, полагалось быть в таможенном досмотре. Это значит:я обязан сопровождать таможенников, открывать помещения. Но у нас до этого не доходило.Нас, как правило, встречали одни и те же сотрудники, как будто специально следили за нашим появлением, зная заранее, что пустыми от нас не уйдут.
   

 Один из сотрудников, старший по званию, посещал каюту капитана, где его принимали с распростёртыми  объятиями. Другой – тоже не был обделён вниманием. В трюм, куда мы спускались якобы для досмотра,  наслаждались баночным пивом с подсоленными фисташками. Проходило каких ни будь  полчаса, мой компаньон  поднимался в каюту капитана, что означало - процедура по досмотру завершена. Чтобы отблагодарить таможенников, мы заранее собирали по каютам то, что каждый для них приготовил.
На "Немане", я не знал обстановку, но догадывался, что и здесь люди не лыком шиты, но каждый из них хочет быть уверенным в том, что он не нарвётся на «стукача». Поэтому каждый новичок вызывает опасение.
    Не удивительно,  что боцман  меня подвергал всяческим испытаниям, чтобы хоть в чём-то уличить, найти малейший повод, чтобы избавиться от незнакомца.  Ещё в порту, стоя у отходного причала, Арвис вручил мне вымпел со словами:

 - Вот тебе вымпел, срочно поднимись на мачту и закрепи его там. Казалось бы, ничего в этом предосудительного нет. Каждый матрос обязан выполнять задание беспрекословно. И хотя в команде были молодые матросы, но задание выпало на мою долю. И это не случайно.

  Пока я взбирался на мачту, северный, пронизывающий ветер, проникал во все поры моего тела, после чего, я весь рейс не мог избавиться от фурункула. Но это не самое страшное. В команде неожиданно оказались двое больных, с подозрением на холеру. Что делать? Срочно нужно было принимать какие-то меры. Чтобы обезопасить команду от эпидемии, больных переместили в кормовую часть судна. Но ведь их надо было кому-то обслуживать: накормить, помыть посуду .В  команде, из пятидесяти человек, будто бы, ни у кого, кроме меня, не оказалось прививки от этой коварной болезни. Возможно ли такое? Перед отплытием в Африканские страны, где свирепствовали различного рода эпидемии,все моряки обязаны были делать прививки. Словом,на судне, я оказался "козлом отпущения" Вот и пришлось мне ухаживать за больными до тех пор,пока не установили истинный диагноз, не представляющий собой опасность.У боцмана видимо, была ещё одна причина опасаться меня, как соперника.И что ещё его приводило в замешательство, когда Арвис терялся, я приходил ему на помощь
 

 Стоя у причала, при погрузке трюма, лопнул геркулесовый трос, для замены его потребовалось бы много драгоценного времени. Я, не раздумывая, одним движением руки, разрешил проблему, так что погрузка судна прошла  без задержки  Позже Арвис, превозмогая свою профессиональную гордость, попросил меня обучить его вязанию узлов, хотя боцману по должности положено знать хотя бы основные из них.

 При выходе из порта, когда я приготовился ко сну, Арвис, словно ошпаренный, ворвался в каюту с вопросом, который показался мне странным:

 - Слушай, ты можешь стоять на руле? - Хотел бы я знать, разве есть такие моряки, которые не могут?  - отвечаю ему вопросом на вопрос.
    - К сожалению, есть такие. – последовал ответ. Боцман явно лукавил.
    Наверняка,  он не оставлял затею хоть в чём-то меня уличить. Но на этом
    проверка  не закончилась.
    Стоило «Неману» войти в акваторию порта Лас-Пальмас, нам на встречу устремились маломерные катера, как будто они того и ждали. Аборигены окружили нас со всех сторон, выкрикивая:

 -Бронза! баббит! капрон! Все эти вещи высоко ценились .Как они использовали металл, сказать затрудняюсь, но из капрона изготавливали мохер, который потом мы радостно покупали, уверенные в том, что это чистая шерсть, как обозначалось на этикетке.

    На этот раз моряки были безучастными, хотя наверняка, у каждого припасено что - либо  для «ченча» - обмена товаром. Но команда находилась как бы в оцепенении. Ведь на судне, как все полагали,  находился «стукач».
    А между тем, аборигены облепили судно со всех сторон, казалось,  в подбрюшье  гигантского  животного набились детёныши, которым матка не даёт пищу.

    Время утекало, а другой возможности отовариться, может и не быть.Наконец-то, отчаявшись,Арвис подошёл ко мне с предложением.
    - Слушай, у меня есть списанные концы, можешь ты их сплавить испанцам? Вон, видишь, сколько их собралось? Мне эта затея пришлась по душе, тем более, в таких делах я уже поднаторел, работая на «Зурбагане». Не раздумывая, я энергично принялся за дело. Растянул канат, толщиной напоминающий солидного питона, и, просунув один его конец в клюз, начал спускать тем, кто с нетерпением дожидался этого счастливого момента. А тем временем палуба, до сих пор пустая, вдруг неожиданно ожила. За моей спиной шла бойкая торговля. Кто-то притащил слиток баббита, кто -  медные батареи, и, чего я никогда не видывал, - ртуть, причём, не простую, а золотистую, которой просто не было цены. Обладатель её мог бы стать богачом, если б сделка состоялась. Посуда, стеклянная посуда, в которой находилось содержимое, при качке, к несчастью, ударилась о борт, и счастье оказалось призрачным.

Я искренне переживал за парня. Ведь вместе с ртутью, утекло целое состояние. И, может быть, разноцветные рыбки, обитающие в тех местах, приобретут золотистый окрас, напоминающий сказку: «О рыбаке и рыбке». Самое главное, что меня больше всего обрадовало, это то, что атмосфера, которая сложилась вокруг меня,окончательно разрядилась.

 Мне стали доверять. Настороженность в отношении меня исчезла. Откуда им было знать историю моего появления. А пред история  такова: в очередном рейсе на «Зурбагане»(постоянное место моей работы) разгорелся скандал, точнее сказать, - бунт. Поводом для этого послужила пьянка,  возникшая по вине матроса, детского писателя Иванова-Аланова,  в прошлом прославленного контр разведчика, служившего в немецкой армии в чине обер-лейтенанта, которому удалось разработать план по захвату немецкого генерала  и осуществить его, за что он был по достоинству награждён.Его-то, я на свою голову уговорил пойти со мной в море.

Его героическое прошлое завораживало. К нему тянулись ещё и потому, что он был изобретательным рассказчиком, с буйной фантазией, а в море, вдали от дома, это качество особенно ценно. Несомненно, это была харизматическая личность. Когда он шёл по городу, на него невольно все обращали внимание. Высокий, стройный, с красивой волнистой гривой волос. Твёрдая и уверенная походка свидетельствовала о том, что этот человек знает себе цену.

 Неудивительно, что он сумел очаровать самую известную в то время приму - балерину – Елену Адамову, которая стала для него верной спутницей. Ему, с его героическим прошлым, дорога была открыта всюду. Стоило только изъявить желание, и он безо всяких проблем мог попасть на любое судно.

 Но, будучи на «Зурбагане», Виктор (так звали моего героя) переоценил свои  возможности, вступив в борьбу с капитаном. Капитан сам в рот не брал спиртного, и строго наказывал тех, кто нарушал устав. Теперь, оглядываясь назад, я понимаю, что большая часть команды, в том числе и я, попали под влияние Иванова Аланова и, естественно, оказались не у дел.

 Нам, пятерым отчисленным, пришлось искать работу  в других  конторах, связанных с морем. И вот мы, все  пятеро, находимся в кабинете первого отдела Рижского  Рефрижераторного флота, которым руководил полковник КГБ Василий Григорьевич Канальцев. Внимательно выслушав нас, начальник первого отдела снял телефонную трубку, связался, видимо, с главным Управлением, промолвил:

 - Извините, ничем не могу помочь, так что не смею задерживать, а тебя попрошу задержаться, - обратился он ко мне.
– Если хочешь, я тебя возьму, но при условии - по приходе в порт ты придёшь ко мне и доложишь обстановку: какие ЧП происходили на судне,- обескуражил меня начальник.
 - Василий Григорьевич, на мякину я не клюю.
 – Вы меня можете не брать, только против своей совести я не пойду.
– Другого ответа я от тебя и не ожидал. Вот тебе бумага, ручка, садись, пиши заявление. Так я оказался на «Немане».

Что бы это значило?. Ведь о чекистах мы наслышаны много не лестного, а тут... Позже стало известно, полковник и помполит "Немана"друзья. Они наверняка знали,что команда занимается так называемой контрабандой.

 Разве надо "трубить" об этом?  Что такого, если кто-то из моряков прихватит что-то "лишнее"? Разве такая мелочь отразится на экономике страны? А в семье будут рады каждой заморской безделушке, например,японским зонтикам, Или лишний блок жвачки, обладатель которой у молодёжи был в особом почёте.Пусть домашние порадуются, угощая своих друзей или знакомых.

Видимо, такую лояльную позицию занимали и помполит, и полковник КГБ Василий Григорьевич.
Для начальства важнее всего были производственные дела:вовремя принять груз на промысле и как можно быстрей сдать его,находясь у причала. Простои дорого обходятся конторе.Помимо всего, необходимо проследить, чтобы местные жители не растащили рыбу.Находясь в трюме, грузчики из местных, разбивая брикеты на части, и прикладывая к животу(чаще всего оголённому)натянув на себя фуфайку, приобретённую у наших же моряков, незаметно скрываються.

 Но это куда бы ни шло,а бывало и так: наиболее отчаянный хватал с погрузочной площадки короб, весом тридцать три килограмма, и стремительно, словно лань,уносился так,что только пятки сверкали.Для того, чтобы предотвратить подобное явление, помполит организовал группу из пяти человек,которые стали наблюдать с верхнего мостика за происходящим.

Долго ждать не пришлось.Грабитель схватив короб, быстро начал улепётывать.Дежурившие на мостике моряки, во главе с помполитом тот час  сорвались с места, припустились за злоумышленником, которого на некотором расстояния дожидался другой, а чуть дальше - третий.Картина, напоминающая эстафету. Третьего догнать не удалось. На его пути оказалась река Дуала, в которую он и погрузился, толкая перед собой короб.

Так что, усилия "спринтеров"оказались напрасными.Картонный короб размок и брикеты поглотила водная среда.
Как бы мы ни старались сберечь улов,а наших замечательных окуней можно было увидеть повсюду. В городе, чуть ли не на каждом шагу, были установлены жаровни, на которых жарилась рыба, и тут же шла бойкая торговля.

    Мне сказочно повезло, что я попал на "Неман". Работая на нём,я открыл невидимый доселе, необыкновенный мир, к тому же обрёл здесь настоящих друзей. Когда мы ходили по улицам  Камеруна,почти на каждой из них работали резчики по дереву, создаётся впечатление, что чернокожие жители, соприкасаясь  с природой, невольно становятся её экзотикой, классными художниками.

 Всякий раз,гуляя по городу я не переставал любоваться необычным мастерством народных умельцев.В очередной раз моё внимание привлекла голова из чёрного дерева, изготовленная, видимо, настоящим мастером. Здесь же не менее привлекательным показалось панно из красного дерева, на котором изображена группа охотников,возвращающихся с промысла. Такое экзотическое искусство, наверняка, украсит любую квартиру. Мне захотелось во что бы то ни стало приобрести эту красоту, но увы!объять необъятное,невозможно.

 Я попытался одолжить денег у ребят, но они мне подсказали: «Чудак человек, предложи ему часы». Я так и поступил, но этого оказалось недостаточно.
    Совсем неожиданно выручил меня,(был) до недавнего времени, мой противник – Арвис:
 - Вот, предложи ему кусок мыла и флакон одеколона, если не подействует, я добавлю. Такое внимание со стороны боцмана меня растрогало. Главное, как я понял, стена недоверия ко мне рухнула. Часы, кусок хозяйственного мыла и флакон «Шипра» этого оказалось вполне достаточно,  чтобы я стал обладателем необычной вещицы.

 По ходу, нам попадались вещи, мимо которых пройти было просто невозможно. Одна из них, особенно привлекла моё внимание. Арвис, заметив мою заинтересованность, спросил:

 - Что, нравится? Забирай, я рассчитаюсь.
 – Да, а как же таможня на это посмотрит? – засомневался я.
 – Не беспокойся, всё это я беру на себя, заверил меня мой недавний недоброжелатель.

    Мне хотелось кое-что оставить себе, и самое лучшее  подарить человеку, который помог мне осуществить свою давнюю мечту – увидеть Африку с её удивительными людьми,  необыкновенной,  чарующей природой. За время, пока мы стояли в порту, нам удалось побывать в джунглях, где в окружении обезьян мы устроили импровизированный пикник с лёгкими напитками и колбасой салями,  потребность в которой  в жару особенно велика.

 Вина, тем более, французского, было в избытке. Аборигены, выгружая французский виновоз,стоявший неподалёку от нас, носили нам вёдрами, тем более, стоимость одного ведра, ни много, ни мало, - пачка сигарет. От такой «халявы» на «Немане», пожалуй, не было ни одного, кто бы не хлебнул французского.

    Чтобы избежать прямых, нещадно палящих, лучей светила, мы расположились в тени деревьев.Наша группа,разомлевшая от несносной жары оказалась не в лучшем положении, как будто попала в распаренный котёл, в котором не осталось ни каких шансов для существования. Технолог обратил внимание на свои руки,вдруг в мгновенье изменился в лице.
 - Ребята! -  взмолился несчастный,
 - посмотрите, какие у меня пальцы! А пальцы,и в самом деле,  до ужаса напоминали сардельки. После чего каждый стал разглядывать - свои, и увидел ту же картину. Мы  дружно рассудили, и пришли к выводу, что это африканская жара, сделала своё дело. На этом успокоились,и тотчас засобирались восвояси, оставляя все деликатесы, любопытным и забавным обитателям  джунглей.

    Обезьяны для местных жителей – обычное явление, их нередко можно увидеть разгуливающими по городу. Если для европейцев домашние животные – кошки и собаки, то для африканцев – обезьяны. На поводке, без поводка – одомашненное животное, послушно следует за хозяином. При желании это экзотическое животное можно было приобрести каждому из нас, тем более,что купить нам предлагали за чисто символическую цену, или в обмен на кусок хозяйственного мыла, или флакон одеколона.

    По приходе в порт, когда суета улеглась, прихватив с собой бутылку «Арарата», я  предстал  пред очи своего благодетеля

 – А, знаю о тебе всё: в самодеятельности участвовал, стенгазету выпускал, пьянствовал. Всё это он произнёс с радушной улыбкой.
 -  Василий Григорьевич, есть возражение насчёт «Пьянствовал» - это уж через чур.
 – Отмечал день рождения, вот и всё.
 – Да пошутил я, закрой-ка дверь на ключ, потолкуем. Я давно наблюдаю за тобой, с того времени, когда в газете появились первые стихи грузчика Владимира Соловьёва. Знаю и о том,что участвуя в литературном конкурсе, ты стал победителем. Да ты присаживайся, отметим твой приход, как полагается.  Я, признаться, совсем не ожидал такого расположения к своей скромной персоне, тем более, со стороны такого большого начальника.

Меня распирала гордость.Совсем недавно я работал грузчиком,хотя являлся инвалидом второй группы пожизненно.С такой группой, по закону, невозможно было устроится нигде.Помог случай. В больнице, куда я попал, меня судьба свела с начальником отдела кадров Управления Экспедиционного лова, общаясь с ним, он, видимо, проникся ко мне уважением, предложил свою помощь. В то время мне было двадцать семь лет - время жениться, заводить семью, тем более, девушка, с которой я провёл всего лишь три дня,согласилась стать моей женой. Сообщив своим родителям,с трудом поверили. Ведь я из себя ничего не представлял:никаких перспектив - инвалид, ни профессии, ни образования. их скепсис можно было понять, тем более, девушка, закончившая университет с красным дипломом, в семье высокопоставленных родителей.
- Давай улаживай свои дела, и ко мне - с документами. Так, благодаря моему влиятельному доброжелателю,жизнь моя круто изменилась.

О море я уже и не мечтал, как это было в подростковом возрасте. Для того чтобы получить первую визу, и ходить заграницу, необходимо иметь среднее образование, у меня же всего четыре класса, к тому ещё одно легкое.Естественно, никакая врачебная комиссия не выпустит в море. Ведь туда идут не на прогулку, а трудиться в любое время дня и ночи, в зависимости от промысловой обстановки.

Даже работа грузчика мне пришлась по душе, так как поднимая тяжести, я испытывал удовлетворение от того, что могу трудиться наравне со всеми, здоровыми парнями.К этому я долго шёл.В то время, когда болезнь меня разрушала, я, можно сказать, боролся с ней с фанатическим упорством, применяя физические упражнения.Тогда я не знал ни гантель, ни штанги, а начинал с кирпичей, каждый раз по мере возможности, добавляя груз.Таким образом, с детства, воспитывая волю,окреп физически, обрёл уверенность в себе, но самое главное,доказать своей жене, что она сделала верный выбор, выйдя за меня замуж, и что я чего-то стою, и чтобы она знала, что я стараюсь доставлять для неё радость.

Будучи грузчиком,я выпускал стенгазету,мои статьи появлялись в газете:"Рыбак Латвии". В это же время,у меня появилось предчувствие, что в жизни моей должны произойти изменения. Какие? я и сам не мог предположить.
Случилось чудо!После двух статей:"Нравы вороньей слободки" и "С открытым забралом", меня пригласили в редакцию, и предложили мне должность инженера,
работая корреспондентом.
- Смогу ли я, ведь у меня всего четыре класса за душой.
- Сможешь,- заверил меня редактор.

Работая в редакции, у меня образовался широкий круг влиятельных знакомых, благодаря которых мне открыли и визу, и помогли пройти врачебную комиссию

     Мы сидели по-братски, опустошая рюмку за рюмкой: то за приход, то за поэзию. Василий Григорьевич меня удивил. В его голове было такое обилие стихов, что он мог бы их рассказывать до бесконечности. Он знал наизусть всего «Евгения Онегина», многое из Генриха Гейне, ему близки были Киплинг, Шелли и многие другие классики.

- Скажи-ка, мой юный друг, кому принадлежат строчки?:
         
                Милый друг, иль ты не знаешь,
                Всё, что видимоё нами
                Только отблеск,только тени,
                От незримого очами?

Я, к своему стыду, не знал и получил заслуженный упрёк.
- Это же твой однофамилец,не простительно.Ну да ладно,не огорчайся, у тебя всё ещё впереди. - Успокоил меня мой компаньон.

     Рабочий день давно закончен, а мы, увлечённые беседой, не можем расстаться. Я,  не имеющий даже начального образования, в недавнем прошлом инвалид,потом вдруг, грузчик, корреспондент на должности инженера, и вот – моряк,(моя давняя мечта) беседую на равных с высокопоставленным чиновником. Меня распирает чувство гордости и восторга оттого, что в лице этого чиновника я вижу человека с добрым и отзывчивым сердцем и, что этот важный человек не только не гнушается мной, а, напротив, расположен ко мне, и искренне разделяет мою радость, радость возвращения, радость здорового мироощущения.
    .