Удивительное рядом...

Открываю, братцы, книгу. Пробегаю два столбца.
«Удивительное рядом?» – сын напряг мозги отца.
А расстроенный папаша: «Что он, гад, творит с мячом?!
Ты спроси у мамы нашей!» – прохрипел, качнув плечом.
«Мама, мама!» – сын помчался что есть духу за порог,
но нечаянно, с разбегу, зацепился за ведро:
пепел «Мальборо» (мгновенно) кости рыб, куриных крыл
и ответы на вопросы тучей серою накрыл.
«Бедный Йорик… – скажет Гамлет, – быть наказанным, не быть?»
«Дудки!» – плюнув на  Шекспира, отрок выпал из избы
возле матери. Соседку, от макушки вглубь души,
ямбом, вычурно и крепко, та просила не грешить:
мол, былое – только думы. Так, пустые миражи!
Сын растёт! А сын по травке кубарем катился в жизнь.
По долинам и по взгорьям шёл, порою, наугад:
побывал у Лукоморья, у Гвидона на югах;
грыз орехи по навету, выгонял дудою крыс;
сапоги чинил, кареты; врачевал сердца актрис;
воевал: летал на шаре и на пушечном ядре;
Шемахинскую царицу обустраивал в шатре.
Привела дорога к бабке – на опушке леса сруб.
В бане парился, откушал, примостился на тулуп.
Сердобольная старуха поучала: «Знай, сынок,
удивительное рядом, но оно запрещено!
Я и к Лешему ходила, и к Горынычу, на пост:
отсылают вдаль, чудилы. Самый скромный – на погост.
А ведь я, тому лет двести, на заре моих начал,
отвечала всем! И с толком! Юность, внучек, горяча!
Ты краснеешь, храбрый воин? Не о том веду я речь?
От меня хотел услышать, что же надобно беречь?
Безразличия причины постигаешь? За отца?
Удивительное рядом!
Над тобой.
На дне ларца...»