мечтатель и рыночная любовь глава 48

  ГЛАВА   48.  ВОВАН

– Борик,  надо  ехать  в  Пены:
Пригласили нас  сваты.
Надо  ехать  непременно.
За  рулём,  конечно, ты.
Там  у  свата  юбилей –
Погуляем  от  души.
Ты,  понятно,   там  не  пей
И  с  другими  не  греши…
Пьяных   баб  я  в  сексе знаю
И сама  по пьянке…  злая…

– Ну,  а  Юрик  твой  из  Пен?
У  него  машина  круче.
Иль  наскучил  Юре  плен,
Иль  нашёл  тебя  получше? 
Ира  грусть  с  трудом  скрывала…
– Он  на  Север, за деньгами…–
С  дрожью  в голосе  сказала, –
Деньги  к  нам  не  скачут  сами.
Подрабатывать  уехал,
Тут  серьёзно,  не до  смеха…

– Что  ж,  какие  наши  годы…
Едем,  Ирочка,  гулять.
Не  лишу  тебя свободы:
Будешь  пить  там,  петь,  плясать.
Неприятно  мне  одно:
Жрать  там  буду  до упаду,
Ну  а  выпить – не  дано.
Ладно,  будет  всё,  как  надо.
И,  тем  паче,  Юрик  твой 
В  путь  далёкий – за  деньгой…

Жаркий  день – пора  купанья.
У  сватов  в  саду – река.
Нужно  ваше  лишь  желанье
Охладить  живот,  бока…   
Час,  второй  в  разгаре  пьянка.
Шум  и  гам,  местами – флирт,
Кое-где и  перебранка –
Что  хотите:  водка,  спирт…
Вдруг  команда:  «Дамы,  братцы,
Раздевайтесь  и… купаться!».

Раздеваться  все  хотели:
Кто – купаться,  кто – хвалиться
Тем,  чем можно,  в  нашем  теле.
Кто – чтоб  просто  охладиться.
Шум пошёл  другого   рода:
Все  к  реке  пошли  толпой.
Красота:  река,  природа…
Только  пары  нет  одной:
Как-то  скрылись  незаметно.
Подскажите,  кто  конкретно?

Кто  из  женщин – это  ясно.
А  вот  в  паре  кто  был  с  ней?
Не  трудитесь  вы  напрасно,
Не  Борис.  Эх,  друг,  налей,
Чтоб  залить  в  душе  пожар.
У  Ирины  глаз, как  выстрел:
Кое  в  чём  впрямь  божий  дар:
Рассмотрела  Ира  быстро…
Опыт –  дело  наживное.
Кто ж лишил её покоя?

За  столом  сидел  напротив
Неплохой  мужик  с  усами.
Ира,  точно  на  охоте…
Догадались,  знаю,  сами.
Грудь  почти  что  оголила,
А   глаза  давали   знать,
Что  у  Иры  много  пыла.
– Подскажите,  как  вас  звать, – 
Ира  вежливо  спросила,    
Ира  знает,  где  в  ней сила…

И  усатый  ей  ответил:
– Здесь  зовут меня  Вованом, –
Блеск,  в  её  глазах  заметив,
Потянулся  к  ней  стаканом
И  сказал:  «Воды  налейте
Вон  из  той  бутылочки».
И  расплылся  в  комплименте:
– Очень  вам  идут очки.
Ира  красочно  зарделась, 
Если  б  можно – вмиг  разделась…

Ждать  момента  приходилось:
Перерывы   ж  в  пьянке  будут –
Уповать  на  божью  милость.
Правда,  чёрт  роднее  блуду.
А  Борис,  кусая  губы,
Всё  терпел.  А  что  тут  делать?
Осекать  Ирину?  Грубо.
Коль  Ирина  захотела,
Бесполезно  ей  мешать:
Не  поможет  даже  рать…

И,  в  кулак  собрав  всю  волю,
Он  пошёл  во двор  гулять,               
А  затем  пошёл  по полю
Той  цветочки  собирать,
Кто  сейчас  другим  пленён.
Для  неё  он  самый-самый,
Он  красавец, он силён,
Пощекочет  он  усами
Там,  где  Ира  намекнёт…
Лишь  к  нему  сейчас  полёт.

И  понятно,  что  не  видел
Наш  Борис,  как  танцевала
Наша  Ира  в  пьяном  виде
И  кого  как  целовала.
И  теперь  понятно  всем,
Кто   та  хитренькая  пара.
Нам  понятно  даже,  чем
Довели  себя  до  жара
Эти… как  их  называют?
В  общем,  ясно:  люди  знают…

В  Пенах  Сейм*,  скажу,  что  надо:
Радость  людям  всем  даёт.
Накупавшись,  в  дом  отрядом
Пить отправился  народ.
Пить,  плясать   и танцевать:
Ну  а  как  же – юбилей.
Да,  приятно  вспоминать 
То,  где  главный  клич:  «Налей!»
Ира  рада: без контроля –
Бори   нет,  во  всём  ей воля.

После  Ира  сокрушала 
Свата  в  тёмных  уголках.
Но  им  что-нибудь  мешало
Даже  сделать…  впопыхах.
Эх,  одно  мне здесь  понятно,
Если честно,  подсмотрел:
Было очень им приятно
Прижиманье жарких тел.
Неужели  Ире  мало,
Что  с Вованом   перепало?

Да  о  чём тут  говорить?
Если  дама выпьет  водки,
То  проснётся  волчья  прыть –
Позавидуют  молодки.
А  Борис?  Понятно, трезвый –
За  рулём  же  надо  быть,
И  держался  он  железно,
Не  хотел  её винить
В  жажде  секса  и  разврата.
Ведь  она   не виновата…

Мать-природа  создавала 
Всех  живых  не  для  морали,
А  чтоб  ели,  и  немало,
И  подобных  размножали.
А  условности  людские
Создавали,  кто  у  власти.
Власть  меняется – другие
И  мораль,  и  блуд,  и счастье.
________________________
*  Сейм – река  в  Курской  губернии.

Кто-то  скажет:  «Забрехался».
Я  согласен,  каюсь,  сдался.

На  крыльце  стоял  Борис
И  считал  на  небе  звёзды.
Кто-то  вдруг  на  нём  повис:
– Что  тоскуешь,  милый,  слёзно? –
Слышит  голос  он  Ирины. 
– Молодец,  прижмись  ко  мне,
Ублажи  хотя  бы  спину.
Ты  со  мной  иль  я  во  сне?
– Не  тоскуй,  за  мной  должок…
Славный,  милый,  мой  дружок.
 
Как  домой  с  тобой  вернёмся,
То  клянусь  я  самым ценным,
Сладостью  с  тобой  упьёмся,
Мой  ты  лекарь, Авиценна.
Я  тебе  так  благодарна,
Что  позволил  «оторваться».
Я  б  сказала:  мой  товар  на… 
Но  пора  и  собираться:
Что-то  малость  притомилась.
Не  тоскуй  же:  сделай  милость. 

– Ну,  спасибо,  я  запомню
Обещание  твоё.
Коль  забудешь,  я напомню,
Как  стояли мы  вдвоём,
Как  ты  водочкой  дышала
За плечами у меня,
Спину  грудью  согревала,
Обещанием  звеня.
А  другое?.. Бог  с тобой.
Говори: когда  домой?      

Несмотря  на всё,  что было,
За   рулём  Борис спокоен:
Рядом  Ирочка  с  младенцем –
Как  приятны эти  двое.
Ира  жмёт  плечо головкой,
А младенец,  разбросавшись,
Тычет  в руки  пятку  ловко:
Вроде  двое,  «поднабравшись…».
Это  милая  картина:
Ангелочки  впрямь  невинны…

Ангелочек  с голой пяткой –
Это  внученька Иришки.
Ей вручили  вроде  взятки.
Сами спят  её детишки:
Выпивали,  сколько надо,
И закуски  вдоволь было,
Отдохнуть  теперь  отрадно –
Подустали с  жару  с пылу.
В  Курск  дорога  неплохая –
Едут,  фарами  мигая…

День  прошёл – Борис  с вопросом:
– Ира,  скоро день  расплаты?
Или  ты оставишь  с  носом?
Обещала – виновата.               
Я  тебе  напоминаю:
Помнишь, грудью  как прижала…
Ира  грустно:  «Знаю,  знаю, 
Только    время  не  настало:
Снова  куча дел домашних:
Не  поделала  вчерашних…».

– Что  ж,  Ирина,  мне  понятно,
В  чём  причина  лжи  твоей:
Всё исчезло безвозвратно,
Что  нашли  мы  средь ветвей
Рощи  дивной  в  сентябре.
Счастье  быстро  пролетело…
А  теперь ты  мне:  «бре…  бре».
Не  со  мной  душой  и  телом…
Зря  лелею  я  надежду –
Снимешь  ты  с  другим… одежду.
               
Всё, что  было,  очень  просто
Описал  в  стихах своих. 
В  них  подробно,  чётко,  остро
Про  любовь… не  для двоих:
               
      «Она  явилась  издалёка…
     Я  к  ней  прижался  тёплым  боком,
     Как  вдруг  сказала  мне  жестоко:
     «Отстань,  уйди, мне  одиноко…»
 
     Заря  нам  шлёт  привет  с  востока.
     Всю  ночь,  скажу  я  без  намёка,
     Друг  друга  жгли  любовным  током.
     И  вновь: «Уйди,  мне  одиноко…».

     Слова  любви  текли  потоком
     О  чувстве  страстном  и  высоком.
     Подумал  я:  проник  глубоко.
     Как  вдруг:  «Отстань,  мне  одиноко…».

     Тебя  люблю  я  не  наскоком,
     Не  ограничиваясь сроком…
     К  нам  зависть  шлют  шпионским  оком,
     А ты:  «Отстань, мне одиноко…».

     Глаза  застлало  поволокой…
     Давай  уедем  в… Ориноко.
     «Прошу,  не надо,  милый  сокол,
     С  тобой  мне  всюду  одиноко».