Библейские сказания. Часть 52. Последний день Иису

Библейские сказания. Часть 52.

11 часов утра.
   
Толпе уже ждать надоело.
И многие уже ушли.
Варавву выпустить  успели,
И он с дружиною ушёл.

Ждали, что Пилат, скажет – «Хватит»,
Так думал Каиафа, сам.
Ведь Иисус опасен, кстати,
Пока Он жив был ещё, там.

Пилат в третий раз появился,
Обеспокоенный он был.
На кресло сел, и гневно скажет,
Руку, тут, правую, подняв.

«Послушайте! Его привёл к вам,
И вы должны уже понять:
За ним не нахожу вины, я,
И тут Христа введут опять.

Христа поддерживали двое,
Неузнаваемы – черты.
Еле стоял. В крови всё тело.
Пилат же смотрит на толпу.

И он увидел уже жалость,
В их лицах, ужас, и вопрос,
Хотел воспользоваться этим,
Пилат. И подошёл к Христу.

Взял за руку, он, Иисуса,
И крикнул, глядя на толпу:
«Взгляните же, на человека!»
Толпа ж:  «На крест! Распни Его!»

Пилат в отчаянье приходит,
Не ожидал он от толпы,
С предчувствием, уже, недобрым,
Его действий, им, не понять.

Что, зря в полемику вступает,
Лучше бы сразу отпустил.
Хотел что-то сказать – не дали,
Кругом вопли и шум стоит.

Он с горечью сказал: «ВОЗЬМИТЕ!
ЕГО ВЫ, И РАСПНИТЕ, ВЫ!
НЕ НАХОЖУ ВИНЫ» – добавил,
Толпа ж – в неистовстве. Увы!

А Каиафа знал законы,
Ведь иудеи не могли,
Предать распятью Иисуса,
Лишь, наказать того, могли.

Сказал один святой старейшин,
«Что, должен умереть Христос!
Назвал себя Он – Сыном Божьим,
И нет прощения, за то».

Пилат же знал совсем, другое,
Что, выставлял себя Христос.
Пророком. Но, не Сыном Божьим,
Совсем встревожился Пилат.

И вспомнил он, жены, записку,
Какой, приснился жене, сон.
И он опять ушёл в покои,
И привести велел Христа.

Пилат совсем уж был разбитый,
Уставшим. Оглядел Христа.
«Откуда Ты?» - Христос в молчанье,
Пилат спасти ж Его хотел.

Хотел спасти, он, человека,
Который – не хотел, того.
«Не заешь ли, что власть имею,
Тебя распять, иль – отпустить!»

И тихо Иисус ответил:
«… Ты не имел бы надо мной
никакой власти, если бы не было дано
тебе свыше, посему более греха на
том, кто предал меня тебе…»

(Смысл – если, Бог Отец, не желает
смерти Иисуса, никто, даже Понтий,
не имеет власти причинить вред Христу…)
 
Христа опять к толпе погнали,
Пилат вновь сел. И слышит крик:
«Если отпустишь  Иисуса,
Не друг, ты кесарю, уже!

Всякий, кто царём себя кличет,
Противен кесарю, тогда».
И то, угроза, как, Пилату,
Пришлось ответ давать, на - то.

«Се царь вам!» - он сказал с сарказмом,
Толпа: «Возьми, распни Его!»
А он им всем тогда притворно:
«Царя ли вашего распну?»

Священники кричат на это;
«Другого нет у нас царя,
Кроме, как Кесаря, на свете!»
И сдался, наконец, Пилат.

Тут, вышел парадокс какой-то,
Что, горстка палестинцев, тут,
Лояльна, более, Что видно,
Тиберию Цезарю, чем он.

Велел с водой чашу доставить,
И руки, он, умыл над ней
И тут же скажет Каиафе:
Что, невиновен он в крови.

В крови праведника, Иисуса,
«Смотрите вы!» - он, им сказал.
А из толпы кричат всё громче:
«Что Его кровь лежит на них!»

Так же ещё на их всех детях»
Победа над Пилатом – то.
И он в преторию уходит,
Чтоб оправдаться пред женой.

« Я не хотел судить!» - ей скажет,
Все преступления Его,
Религиозные, по сути,
Его, я – Каиафе сдал.

А на кресте велел дать надпись,
О «преступлениях» Христа.
На трёх, тут, языках, великих,
И надпись он продиктовал.

«Иисус Назорей. Царь иудейский»
В этом, пленника - вся вина.
Велел прикрыть бёдра повязкой,
Казнить с двумя, что были, с Ним.

Священники увидев надпись,
Пошли к Пилату – «Изменить!»
«Царём Он не был иудейским,
Не притязал, Христос, на - то.

Пилат  гневно, на то, ответил,
«Что написал. То, написал!»
То, первое твёрдое слово,
И его воля - наконец.

Тут, двух разбойников забрали,
Сзади Христа, их, повели.
Впереди всадник, и солдаты,
С боку идут. Толпу сдержать.

А перед каждым осуждённым,
Велел надписи, им, нести.
Кто и за что, из них, наказан,
Чтоб, до людей, то, донести.

Центурион велел кому-то,
«Деревья» срочно принести.
Вино и воду  же солдатам,
Преступникам, не дали пить.
 
«Деревьями», те, называли,
Там, перекладины крестов.
И на плечо каждому клали,
На правое.  Несли, чтоб, те.

А «Вертикальные» стояли,
На месте казни. Уже, там.
Не раз, их, там, употребляли,
Много казней было тогда.

Из кипариса, по три метра,
Те, перекладины, к крестам.
Не меньше пуда – весом были,
И осуждённый сам, ту, нёс.

Руки Христу тогда связали,
Не сильно. Он – еле стоял.
Разбойники, же были крепки,
Не бичевали, их, тогда.

Центурион боялся очень,
За надпись, сделал, что Пилат.
Священники все недовольны,
Пилатом. Что, он сделал, так.

Зато народом, те, довольны,
За их, ответ Пилату, там.
Когда вины совсем не чуешь
Можно ответственность, тут, взять.

От крепости, путь до Голгофы,
Примерно – Тысяча шагов.
Путь между лавок и домами,
Много людей вокруг. Жара.

Медленно двигались все люди,
Из за Христа. Тот – еле шёл.
Многие с жалостью уж смотрят,
И возгласы: «Нет, нет!» уж, тут.

Кто, отворачивал и лица,
Руками даже, их, прикрыв.
Кто-то из них, даже боится,
У каждого был свой мотив.

И вот – холма, уже, подножье,
Пошли налево, где базар.
Люди к колонне собирались,
Христос за всеми еле шёл.

И вот, Он – встал. Идти не в силах.
Тело кренилось, уж, вперёд.
Брус стал раскачиваться. Рухнул.
Христос на руки, тут, упал.

Конец бруса его ударил,
По правой части, тут, лица.
Центурион, тут ясно, понял,
Нельзя нести, уж, заставлять.

Абенадар из толпы вызвал,
Крестьянина – здоровяка.
Взять перекладину заставил,
Тот, любопытство, проклял, тут.

Симон Киренеянин, это,
Не был, тот, иудеем, сам.
Случайно просто, был замечен,
Первый попавшийся с толпы.

Абенадар Христа, тут, поднял,
При этом же, сказал ему,
Что, тот – не будет уже больше,
Ту, перекладину нести.

Симон шёл сзади Иисуса,
Видя, как, тот - совсем уже,
Тут, кровью истекает сильно,
В изнеможенье,  полном был.

А люди все – читали надпись,
И тут же спрашивали все:
« Зачем вы сделали это?»
Христос молчал. Молчали, те.

Стоны Христа уж раздавались,
Женщины слышали, ту, боль.
Одна, тут, зарыдала сильно,
Другие, так же  - вслед за ней.

Христос тут встал. Взглянул на женщин,
Искренность чувствовал, Он, их.
То, первые – кто за него, тут, плакал,
Он сам уже не плакал, чуть.
Голос окреп, тут, Иисуса,
И Он – пророчество сказал.
О грабеже грядущим вскоре,
Их города. И вот – слова:

«… Дочери  Иерусалимские, не плачьте
обо мне, но плачьте о себе и о детях ваших.
Ибо приходят дни, в которые скажут:
«Блаженны неплодные, и утробы
 Не родившие и сосцы не питавшие, тогда
 будут говорить горам: «Падите на нас!»

Это, пророчество, что было,
Последнее, из Его, уст.
Для добрых женщин, коих, видел,
Что пожалели, Его, тут.

И покачав тут головою,
Продолжил речь свою опять:

«…Ибо, если, с зеленеющим деревом,
Это делают,
То – с сухим, что ж будет?»

Абенадар уже торопит,
Не поняли женщины  смысл.
На Гениафских же воротах,
Повесил извещенье, тот.

Он написал в том извещенье,
Казнён, кто будет, и за что.
Что, никаких уже прощений,
Не будет уже - никому.

Лишь пятьдесят шагов осталось,
Христос уже осознавал,
Что, вознесут ноги к вершине,
Обещанья – умереть за всех.