Итожа Олимпиаду...

И что? Да ничего. Но это вот "и" может быть темой чего угодно. Хроники - захватывающей, увлекательной, конфликтной, самой расспортивной,- и не для одного человека, а для пишущей армии профи пера. Может быть темой всей жизни, вернее, всего творческого пути письмовника самой крупной величины. Может служить темой не бывалым ещё в мире гениям среди живописцев, музыкантов, скульпторов; да и целых производств спортивного оборудования, инвентаря, одежды, строительных сооружений. Наконец, может быть темой, да и есть таковой, наших сопереживаний, соучастий или участий. Сперва мы болеем за олимпийцев, готовимся сами к спортивным баталиям, схваткам, восхождениям на пьедесталы славы: мы - дети. Затем боремся, последовательно ставим рекорды - в школе, сёлах, районных городках, в больших городах и  республиках в рамках школ олимпийского резерва и переходя в олимпийцы после выигранных состязаний. Мы - олимпийцы. Затем наблюдаем, как проходят соревнования - скандальные, всегда интересные и волнительные, и всякий раз новые и неожиданные: мы - зрители, нас большинство. Что дают нам Олимпийские Игры и почему очередная цифра, указывающая на проведенное их количество вызывает сожаление к тем народам, к тому населению планеты, которое закончило своё существование без Олимпиад? За что так обидело их время? Ответ один: Олимпийские Игры дарят человечеству всепобеждающее "I". И возвращение в детство - как прекрасно все мы начинали. И возвращение в юность - как нелепы те, кто скрывает свой возраст, кому постоянно хочется выглядеть моложе, хотя поезда молодости давно отошли с ними в дремучие леса дантовского мрака.  И возвращение в себя - всегда быть самим собой, оставаться самим собой, как были мы самими собой во время выхода на старты, как во время поражений и побед, так и в минуты сопереживания вечно юной силе, ловкости и удаче. В чем тут дело? Дело в том, что спортивный поединок, за которым мы пристально следим, поверяет нас эталонно!- на право быть теми молодыми, о каких так печёмся мы в себе. Молодость - не только мускулатура. Молодость - это наше жизнесостояние: уверенность, общительность, дорброжелательность, неизменная шутка, улыбка, самые искренние пожелания здоровья и успехов, всех-всех благ близким и знакомым. И незнакомым. Можно возразить, мол, такова и старость. Да, но у старости - это маска, у олимпийцев - искреннее лицо. И не только у чемпионов, но у  каждого соучастника столь популярных состязаний. Вот что такое: мы и Олимпийские Игры... Неожиданный звонок. Что такое? Кто бы это вспомнил обо мне? Позвонил Попов: "Приезжай. Забери свою книгу. Издали. Привёз". Мямлил, тынул кота за хвост, но не забыл напомнить: "захвати статью..." Вроде когда-нибудь я забывал. Четыре года за эту свою книгу пишу я ему и за него статьи в газету. Мы ли не олимпийцы? На этот раз чутье не подвело Попова: я оплошал. Не закончил статью, не пишется, не получается. Всё бунтует внутри: что ты делаешь, самоистязатель... Но вышла книга, да, та самая - "ЗДРАВСТВУЙ". Стихотворения и поэма. Итог моей творческой Олимпиады. Отличие в том, что Игры проходят раз в четыре года, а я олимпийствую четыре года подряд, чтобы издать свои стихи в формате районной брошюры. За дело взялся олимпиец Попов. Условились. Процесс пошёл... Разные, правда, у нас пьедесталы. День течёт в суете, как вода в  песках: исчезая, возмущаясь,  показываясь то тут, то там, словно голова тонущего во времени.  Утопающего безвозвратно. Точнее, без спасения... Прочитал хорошую статью о Василие Ивановиче Белове и потянуло перечитать его всего. Вместе с читанным прежде. Повторное чтение всегда богаче начального. Нет у меня его "Лада". Написал он немного, так что не затруднит. Он хоть и роется в "экономических связях", да всё через семью. И это роднит его с читателем: то ли его семью увеличивая числом читающих, то ли семьи читающих пополняя замечательным именем, то ли совмещая и то и это. Таков итог олимпийца в творчестве, а Василий Иванович - чемпион на дистанциях современной прозы. И тот, кто не прочел "Лада", "Канунов", "Привычного дела", увеличил количество населения, проживающего до первых ещё Олимпийских Игр... У меня каждая командировка давала материала на вместительный роман. Всего-то определись с сюжетом, выведи характеры в проблемы, торчащие Тибетом. И всё  пряталось, ускользало, убегало - я догонял. Да. Не надо было и планировать, а надо было лишь записывать. Каков итог? Не получалось даже очерк выдать так, чтобы себе сделать имя. Да и не ставил я такой задачи. Что, устраивало оставаться "сереньким"? Достаточно было быть соучастником Олимпиады? Нет. Для прозы необходимо дыхание реки с надёжным руслом, а не бултыханье в зыбучих песках действительности. Я готовилося, верил в свою Олимпиаду. Верю и теперь. Они со мной - однажды встреченные характеры. И жизнь моя - командировка к ним... Иные дни наваливают приливом. Сдаётся, море покачивается и... ни с места. Налетят тучи - потемнеет, покажется солнце - посветлеет. Но и волны отличаются одна от другой, тем более в полосе прибоя, у побережья. И  сила разная, и величина, и накат, и цвет. Зачем они катят? Куда? К дням нашим или затем, чтобы стать похожими на дни? К кому?  Шумят - признаются или скрывают правду? О волнах я или о днях? Это время укрывает Олимпиады, отчитываясь о юности человечества до них. Сколько в настоящее время люди думают, гадают, мечтают, фантазируют о будущем, приближвют будущее и... откатывают в прошлое... Ведь каждый рекорд, каждое открытие лишь через многолетия станут нормой, по ним уже сейчас можно прикинуть, какими будут будни будущего. Как по прошлому не видеть настоящего? Было бы несправедливым отнимать у людей зрение их ума. Отчёт о юности предопределён природой... Домашние заводят разговор о том, что лето (и с улыбками: да и зиму) можно прожить в деревне, например, под Подольском. Мало того. Подыскан уже и домишко, оставленный пожилыми людьми, которые надумали зачем-то под конец жизни развестись. И разъехались. Дом бросили. Очаг. Всё - целой жизнью нажитое добро своё. Что стряслось у них? Беда? Олимпийское поражение... Неужели втиснулась юная любовь в одного из них? Но речь не о них, речь о лете, которое можно провести в доме, бросивших его людей. Дом есть. Лето будет. (Какое заблуждение...) И лето лучше провести за городом, чем в городской квартире, обретённой трудами слепой жизни. А там, в деревне, сдают недорого. Тот дом продают, но пока не продали. И такое чувство, словно опытные тренеры  готовят меня к участию в соревнованиях ничуть не ниже олимпийских. Мотаясь по командировкам, тратя время и способности в тупейших условиях работы на службе коллективу, расчитывал я, как на Олимпиаду расчитывает спортсмен, на пенсию.  Пенсия - нет помех  в кругу уединения, где четыре стены с окном и дверью приготовил я заранее, но... убеждают, мол, на свежем воздухе будет мне и лекарственней, и полезней... Удивительно, Попов не привёз-таки тираж книги, он привёз сигнальный экземпляр. Видимо, со статьёй его поторапливали. Вот он и напомнил о "долге". Намотал я девять страниц в темпе танго. Три страницы он перечеркнул сразу, зная, что 450 строк ему  не дадут на полосе. Даже на правах рекламы. Долго спорил со мной по вопросу лизинга, слово иностранное, в переводе на русский близкое к кредиту, тоже чужому слову, но прижившемуся. Об этой стороне обращения денежных потоков не имел я понятия, потому и заменил "лизинг" на "кредит". Попов восстал. Он не из тех, кто переделывает, он из тех, кто ставит свою фамилию в конце статьи, указывая в скобках специальность "собственный корреспондент". Посюсюкав, поднял он трубку и позвонил заказчикам статьи по лизингу. Сюсюкая же, клянчил: "Вот я сравниваю лизинг с кредитом и дальше вместо слова лизинг ставлю слово кредит, вы не против? Вы не осуждаете?" "Там", на той стороне телефонного провода, удивились, почему до сих пор не вышла статья, дело не в лизинге и не в кредите, а в затоваривании техники на складах, её надо как можно быстрей разбросать по хозяйствам... Уточнили: или реклама подорожала и надо по расчёту добавить? (Оказывается, статьи проходили как рекламные). Попов, потирая руки, схватил замусленную самописку - грязную, обкусанную, лоснящуюся - нацарапал: "В номер!"- радостно выдохнул: "Годится"... Чем Олимпийские Игры притягивают нас к себе? В первую очередь тем, что там поповская прохиндиада  исключена. Так вот думается.