Между двух дат

                1

"Ноябрь. Тридцатое...".
За тем прощальным днём,
как чадо, выросло огромное пространство -
в пятнадцать лет, а разница лишь в том,
что там шёл снег, а в нынешнем - убранство
дворов, проулков, улиц, фонарей,
бескровных парков, сжитых пустырей,
парадных, лестниц, арок, площадей
избрало стилем -
             бесстрастие святых монастырей
и сонность штиля.

                2

Случайность сотворила парадокс,
бег Времени остановив на дате,
которой никогда не ссудит в долг
грядущее, устроив распродажу
деяний мук за сущие гроши,
ещё не зная,
что за его дозированный шик,
отмерят раем...

                3

Пятнадцать лет врастания в объём
семи шагов в межстенье и двух окон
с решётками, секущими проём,
где в мир иной, как во спасенье, осень
отходит, оставляя в меньшинстве
бредущих по истерзанной листве,
забытых славой, роскошью, молвою...
Крепящих с одиночеством родство,
во имя сохраненья статус-кво,
не став собою.

                4

Вслед холоду я брёл в разрыве дат,
вне потрясений расставаясь с "да"
стремлениям бежать за рамки круга,
где правила холёная прислуга
тех, кто решал, кому и сколько дать,
в бреду - и там! - не прикасавшись к плугу,
но наставляющих как надобно пахать.
И Время избежало перемен,
подбрасывая, с щедростью, взамен,
в приют спасённых красотою стен,
растущую, как метастазы, странность,
взгляд, вжав в проём, - не преступать границ
объёма, забывающего блиц,
в борьбе с тираном.

                5

Как медленно душа спешит вперёд,
за ту черту, где белый пароход,
ещё, казалось, мчал навстречу,
храня бесплодные мечты:
добиться права с миром быть на "ты"
из-под пера бегущей лестной речью
и нравом с лёгкостью менять событий ход,
срывая с уст расхожий анекдот
в защиту бескорыстного служенья
беспечности, творимой миражом,
что карточные замки дерзко жёг,
разбрасывая обгорелый жемчуг...

                6

Ужели, Господи, под чудодейский свод,
со списанным столом и скрипом пола,
в разрыве дат грядущего войдёт
с такой же лёгкостью, - как холодность, - крамола,
возвысив блеф до кровного родства,
существование до шашней плутовства,
безволие - до сбывшейся надежды
с покорно-жалким воплем сватовства:
"Куда же деться?.."

                7

Усталость? Боль? Их пламенный союз?
Что затянуло в омут безразличья:
Бредущих обескровленные лица,
лишённый волшебства далёкий блюз?..
Поди, и вправду, лучше там, где нас
нет, и при жизни этой быть не может,
ведь, право, друг, доступнее Парнас,
чем кресла в пустоте премьерской ложи.
И не случайность, но сама судьба,
сращаясь с воплем, поклоняясь драме,
за наши незалеченные раны,
на вечный обрекает нас штрафбат...