мох

Чтобы тебе снились сны, придется спать в лесу, в ногах высокие кривые деревья, как кресты, под головой мох, и когда закрываешь глаза, постепенно проступают их силуэты, их босые ноги, бесшумно ступающие по хлопчатобумажной листве, беззвучно рассекающие твое тело, на ощупь, как мох, но твердые, как черствый хлеб, плечи содрогаются, и становятся молоком.
И кто танцует на пожухлой траве,
на дне медной чаши,
под удары медного бубна,
под мотив медной медовой крови твоей, если не человек.
Лишенный возможности видеть сны, лишен возможности спать, без отдыха, не зная усталости, ты собираешься в дорогу, оставляя их силуэтам волглый вкус твоей  кожи, ржавчины,
животворных трав,
соленого папоротника,
вязкой айвы,
скорбной полыни.
Ведающий о том, куда ты идешь, не расскажет, что случилось, потому никто не знает того, кто знал бы. Но, пока что ты  просто собираешься в путь, слабый, истерзанный ветвями деревьев, в глине и песке, надеясь, что идешь, чтобы узнать, как наконец проснуться и испить из медной чаши перерождений, на дне которой просто человек.
Преисполненный верой, как ночвы, полные за ночь набежавшей дождевой воды, ты  молишься, но не сделаешь и шагу, потому что
ты дерево,
ты крест,
из тебя сочится влага,
ты не способен идти,
прирос к земле,
укоренился, и если шум твоей листвы - это музыка, то кто способен ее услышать, если не человек.