Он однажды уйдет...

Знаешь, можно, конечно, жить только вчерашним днем,
гордо выставив ногу, мечты и надежды нежа.
Только время меняется... Будь хоть каким конем-
- сильным, быстрым красавцем, не выйдет сбежать с манежа.

Пусть уснувшему конюху снится тугая грудь
у заезжей наездницы, тихо ступая мимо ,
просочишься , как тень... Здравствуй, воля!  И в добрый путь!
Только мир - не арена, он яростно- чужд без грима.

Фонари и огни. Бесконечный поток машин.
Ошалевшей толпой рикошетит чужая стая.
К самым срезам подков молча спрячется клок души,
переулки, газоны и визги машин листая.

Где- то в крыльях, которых у ста поколений нет,
память диких лугов ,просыпаясь, немеет воем.
Косишь глазом, гарцуя, не верится в этот бред,
неужели лишь сон- яркий день с травяным покоем,

теплый ветер, несущий дурманы и облака,
гладь реки и тропинка... Назойливый наглый овод...

А на взмыленной шее спокойным ярмом - рука. 
А другая уверенно- властно берет на повод.

Нарочито- спокойно , по- дружески этот бес
из ревущего ада уводит тебя в вольеры.
Смена скоро придет. И ему до твоих небес
как слону серенады, что полночью гандольеры

распевают для дам. И опять сквозь кольцо огня, 
под лихой, что красуется, шашкою воздух режа...


Если боги вселили крылатого в плоть коня, 
он однажды уйдет. Непременно уйдет с манежа.