Года бегут. И жизнь проходит мимо

Года бегут. И жизнь проходит мимо…
Наверно, так назначено судьбой…
И так давно, так много лет, любимый,
Не виделись, не говорили мы с тобой.
Увидеться в сей жизни невозможно:
Ведь ты «пропал без вести» на войне,
Но говорить ведь мне с тобою можно,
Ответа  не встречая в тишине.
Сижу одна. Так тих весенний вечер.
Вообразив, что снова мы вдвоём,
Я спрашиваю: «Помнишь нашу встречу
Впервые в общежитии твоём?
В те годы были скромными девчата,
И я, чтобы помочь твоей сестре,
Пошла с ней в общежитие к ребятам».
То было в тридцать пятом, в январе.
Потом всё чаще стали наши встречи,
Лишь при сестре, случайно и мельком…
А помнишь в нашем институте вечер
И наш поход под ливнем босиком?
Ты помнишь, два далёких долгих года
На Витебском вокзале встречи были,
И мы вдвоём, не глядя на погоду,
По улицам и площадям бродили.
Мечтали, что продлится притяжение
До окончания учёбы в институтах…
Но как-то вдруг ты сделал предложенье,
И я вдруг  «да» сказала почему-то
Ты вёл меня к родительскому дому,
И дождь шумел, и грянула гроза…
Я тихо погружалась, словно в омут,
В знакомые любимые глаза.
Всё было: поздравления и свадьба,
И счастье, и любовь, как в старой сказке.
Ах, если кто-то мог нам предсказать бы,
Что впереди? Какая ждёт развязка?
А помнишь ли нежданное прощанье?
На много дней расстаться мы готовы:
Ведь ты не мог нарушить обещанье
Помочь отцу с покосом для коровы.
Но был потом чудесный летний вечер,
Ты появился вдруг сквозь километры,
И яблоки нам падали на плечи,
Чуть тронутые лёгким тёплым ветром.
И мы пошли к родительскому дому,
Где встретили мои  отец и мать.
Конечно, помнишь их и брата Рому?
Все с радостью могли тебя обнять.
Родители, хоть стариками были,
Но ты охотно отвечал на их вопросы.
Они тебя как сына полюбили,
И здесь отцу помог ты с сенокосом.
И школа вновь, и институт в награду...
Встречаться в выходные суждено
На улицах и в парках Ленинграда,
Порой в кафе, в театрах и в кино.
Потом был отпуск: у меня – декретный,
И в том году он совпадал с твоим,
(Что следом шёл за практикою летней),
И был лесным, осенним и грибным.
А в октябре чудесным завершеньем
Природа отпуск кончить порешила:
Чудесным сына милого рожденьем
В тридцать седьмом судьба нас одарила.
Но здесь не обошлось без приключенья:
Поход за километры до роддома,
И странное обратно возвращенье,
И переезд родных к другому дому.
На перепутье, в бабушкином доме,
Я новой жизни подала начало,
Там тётя Маша старыми приёмами
Явиться в мир младенцу помогала.
Жизнь потекла трудней, но интересней,
И сын (недаром роды  были   как сраженье)
Переносил так стойко все болезни,
А после – голод, окруженье, истощенье.
Но это всё – позднее, без тебя…
А той порой могли мы превозмочь
Ученье, труд; и за любовь наградой
Голубоглазая родилась дочь –
Второй ребёнок, счастье и отрада.
Вот, наконец, окончено ученье –
Те дни прекрасны, хоть и нелегки.
Мы оба получаем назначенье:
Ты в Тосно, в МТС, я – в школу, в Ушаки.
Казалось, что пришла за всё награда –
Работа, дети, дом, любовь, уют.
Но защищать страну кому-то надо –
Всех, без отсрочек, в Армию берут.
Бои, мороз карельский и ранение,
И краткий отпуск на лечение домой,
И сына третьего рождение,
И вновь прощанье горькое с тобой.
Ты помнишь, как тебя я проводила?
Мы в Ленинград поехали тогда,
И раненый солдат в вагоне пел уныло:
«И в дальний путь, на долгие года».
Я говорила: «Без тебя умру».
Не умерла, но не живу, выживаю…
И тихим вечером, и рано поутру
Тебя в своих молитвах поминаю.
И был ещё приезд, короткий как набег –
То было, видно, счастья завершенье:
Мы с опозданьем, мол, любимый человек,
«Бумагой»  закрепили отношенья.
Но вместе быть судьба уж не судила,
И только письмам счёт потерян был.
Хоть дни считать до встречи мы любили,
С предчувствием ты этот счёт закрыл.
Всё кончено. Уже не будет встречи,
И нежных слов, и писем нет давно.
Ждала я долго каждый день и вечер,
Что, как когда-то, постучишь в окно…
Но всё былое предо мною вновь
За гранью лет шести десятков,
Да только там была и есть любовь
Без меры, без остатка, без оглядки.
Укрыло время дымом и туманом
Твой образ, не дающий мне покоя…
Ты спросишь: «Что потом?»
Потом – самообман, одно «волненье крови  молодое»…

2012 г.