Волшебная жар-птица

Стремглав несутся будни:
Весна, осенний бал,
Ты не кричи занудно
"Верните" - опоздал...

Но лучшее на свете
В веселой кутерьме,
Когда дивятся дети
Красавице - зиме.

А солнце - золотое,
Как милый колобок,
Согреет теплотою
Увянувший цветок.

И щеки на морозе
Уже, как помидор,
В поэзии и прозе
С зимою разговор.

Ах, как не восхититься
С пожаром грешных уст,
Волшебная жар-птица
С гармонией искусств.
*****

Мне дана эта искра запала,
Мне дана и «вишневая муть»,
Те вагоны на старом вокзале
Провожаю очами я в путь…

И в метельную стужу седую
Колит снег неустанно зрачки
Потому, и душой негодую,
Что не видно дороги «не зги».

Спотыкаясь, и щеки в румянце,
Растерев до багровой крови,
Остаюсь я со вьюжистым танцем,
Охлаждая сердечные швы...

И, пускай, меня стужа исколет,
Словно нож молодецкую плоть,
Но творенья пролить мне позволит
На белесую скатерть Господь.

В перламутре соленой прохлады
Той, что нежит и давит виски,
По пушистой тропе Ленинграда
Я иду, хоть не видно «не зги».
*****

Останется все, как и было,
В тумане не гаснет костер,
А искры, кружась, осветили
Два пика растянутых гор.

Ворчлива февральская вьюга,
Что только присыплет огонь,
Но снова язык полукругом
Костра намекает «не тронь».

И зов изнутри многогранный
К твореньям «потянет» меня,
Жар-птица священною Манной
Затмила галдеж воронья...

И с треском дубовые сучья
Стремглав полетели вразнос,
И будучи в хватке «паучьей»
Душа настрадалась от слез.

В томительной яви слагаю
Сонет вездесущим кострам,
И искры за то не ругаю,
Что в сердце оставили шрам.
*****

Ночь слезится с упоеньем,
Заставляя «пялить» взор,
Творожок метет над сенью
Засыпая серый двор.

Выйдя в снежную облаву
Полюбуюсь, помолюсь,
А снежинки слева, справа
Серебрят Россию-Русь!

Рад, что жив я в этом мире,
Где и «старое» за «новь»
Выдаю в кипящей лире,
Разжигая в сердце кровь.

Мне не спится от проказы,
Но она приятна мне,
И уста, как будто сразу
В негодующем огне.

С упоеньем ночь, встречая,
В серебристых кружевах,
В теплых сенях - запах чая,
За окном - пороша «Ах!».