о пользе животных

Спасибо «Расширению пространства борьбы», Уэльбека. Я ехал в вагоне метро от ВДНХ до Дмитровской, когда разум получил невиданной силы оргазм, впитав последние страницы этого романа.От первой до последней страницы, я сопровождал чтение прослушиванием квинтэссенции меланхолии и отчаяния, Бена Фроста. А точнее его последним проектом , «Школой эмоциональной инженерии». Все это время, в моем мозгу идеально сливались во едино, уныние и высшей степени, тоска, произведения Мишеля, меланхолия и божественная мелодичность Бена и личные переживания, боль, одиночество и тоска последних месяцев моей жизни. И если в начале и середине произведения, я смотрел на книгу восторженными и чуть напуганными, глазами ребенка, приведенного в огромный магазин игрушек, который одновременно манит своим величием и разнообразием товара, а с другой стороны, пугает своими гигантскими размерами, то последние главы мне хотелось раствориться в этих страницах. Вместе с главным героем уйти куда то далеко, в глубины дивных весенних лугов и боли своего отчаяния. Рыдать вместе с ним.Подобно Сперанскому, растечься потоком воды, по полу вагона и быть принятым, за разлитую газировку. Последние пара абзацев, будто бы открыли мне двери в мир невыносимо яркого света и чистоты, не забирая, тем не менее, печали происходящего.
Утерев пару выступивших слез, я убрал книгу в сумку и поднялся на эскалаторе в ночь города М.Хотел было, по привычке сменить музыку в плеере, так как последнее время, ставил Фроста исключительно под Уэльбека, но понял, что разум неимоверно глубоко, погружен в состояние меланхолии и боль экзистенциальных размышлений. Не заметил, как сделал первую затяжку, вторую, третью.Вторая сигарета резво сменила первую, морозный воздух добавлял скорости моим шагам.Я шел по маленькому рынку, закрытому в столь поздний час.Гости столицы, мели углы, закрывали последние палатки, готовили шаурму, смеялись и говорили на неведомом языке. Неожиданно я почувствовал легкую тревогу и мигом понял, в чем все дело, увидев выбегающую, из за угла, собаку средних размеров и светлой окраски шерсти. Она бежала на два корпуса впереди меня, слегка виляя хвостом.Уже четыре года, как я панически, боюсь собак и ненавижу их, как вид.Все дело в небольшом неприятном инциденте, имевшем место осенью две тысячи седьмого, рассказывать о котором, я не вижу особого смысла.Винстон, (так я для удобства, окрестил для себя собаку, на время, нашего короткого, если его можно так назвать, «общения»), бежал впереди и был довольно бодр на вид.И неожиданно, для самого себя, несмотря на ненависть и страх, мне захотелось получить хотя бы
каплю внимания, не тепла, или уж тем более не любви, а простого внимания светло-шерстного четвероногого.Меня очень поразило мое желание, но я быстро понял, что дело в моих переживаниях, Фросте и Уэльбеке, смешанных в одном флаконе моей черепной коробки.Я даже вынул наушники из ушей, и несколько раз, приветливо, присвиснул, впереди бегущему, псу.Меня ждало горькое разочарование в том, что Винстону было глубоко плевать на мои жалкие инсинуации.Этот негодяй, не подарил мне, радостного виляния хвоста, или любой другой капли внимания, и просто продолжал свой путь даже не поведя ухом.Может он, просто, лучше меня, знаком с природой человека и знает, что хорошего ждать не следует, или может глух от рождения, или опаздывает на важную встречу, я честно говоря не очень в курсе, как у них, у собак там принято.Казалось бы мелочь, но этот случай еще больше опечалил меня. Пес одним махом, за несколько секунд, втоптал мой разум еще глубже в болото меланхолии и тотального отчаяния.
В этих мыслях я брел до дома.
Бен Фрост вернулся в уши, а сигареты вылетали одна за одной, подобно гильзам пулеметной ленты, где нибудь под Вьетконгом.

#happylucifer 10.11.11 04:56