Эзоп

В дни древнегреческих имён
Суров и страшен был закон:
Свободного – накажет суд,
Раба – хозяину сдадут
И тот решит его судьбу,
Без всяких граней и табу.

Уродлив лик чтеца Эзопа,
А басни знает вся Европа.
Он мудр, смел, красноречив,
Но всех философов затмив,
Жил в нищете, немыт и слаб,
Великий ум – у Ксанфа раб.

Супруга Ксанфа – дива Клея,
Раба за творчество лелея,
В любви терзаясь, не спала,
Ответных чувств, томясь, ждала.
Но глух Эзоп к её речам,
Волнуя душу по ночам.

Философ Ксанф, в хмелю поспоря,
Сказал, что утром выпьет море.
Закладом выставил свой дом,
Рабов и всё, что было в нём,
А также золота запас,
Ведь он выигрывал не раз.

Рассвет настал, расплата ждёт,
И Ксанф раба к себе зовёт,
Велев Эзопу подсказать,
Как слово данное сдержать,
Скрывая блеск солёных глаз,
Грозя расправой за отказ.

- Ты слово дал себе на горе,
Ну, что ж иди и выпей море,
Или отдай с богатством дом...
Меня же сечь вели кнутом,
Хотя я мог бы научить,
За право – волю получить.

В страстях – Эзопа потерять,
Красотка Клея стала лгать,
В соблазнах обвинив раба.
Её душевная борьба
За сердце мрачного чтеца
Пойдёт, страдая, до конца.

Но Ксанф готов был всё простить,
В боязни время упустить,
Стать опозоренным за миг,
Отдать на спор и дом, и лик
Философа, что всех умней,
А это в сотни раз важней.

- Скажи Эзоп, как поступить?
Вот грамота, её вручить
Готов тебе, но лишь тогда,
Когда народ придёт сюда,
И я вчерашний уговор
Исполню, выигравши спор.

- Ты обещал им выпить море,
И сможешь сделать это вскоре,
Но лишь без рек. Пусть отсекут
Все реки, что туда текут.
Так только море очертив,
Ты выпьешь всё – твой спор правдив.

- Мой гений, друг, ты спас меня!
И слово данное храня,
Вручаю грамоту. Прощай,
Свободы радости сгущай
Своими баснями, иди,
Пусть будет счастье на пути.

Но ближе к вечеру – о, боги!
Эзоп под стражей, на пороге,
Вновь перед Ксанфом вдруг предстал.
- Он в храме золото украл!
Все знают грязного раба,
В твоих руках его судьба.
В котомке нищей посмотри,
Должна быть чаша там, внутри.
Учил народ, как нужно жить,
Голь перекатную смешить
Стал басней, видимо не зря,
Чтоб чашу выкрасть с алтаря.

Эзоп растерян, сам не зная –
Откуда вещь взялась такая:
- И я не раб, мне волю дал
Сегодня Ксанф, но я не крал.
Подброшен мне безумный дар,
Знать - это вражеский удар.

- Тогда,- сказал начальник стражи,-
Тебя ждёт смерть. Закон за кражи
Гласит, что в пропасть должен пасть...
А для раба – иная власть:
Хозяин сам решит, как быть,
Убить или оставить жить.

Тут Клея тихо зашептала:
- Я только этого желала.
Скажи, что раб ты и со мной
Останься. Минет стороной
Тебя беда, вина моя –
Ведь этот грех свершила я.

А Ксанф, не зная, что ответить
Молчал, но трудно не заметить
Огня любви родной жены.
Её движения нежны,
Когда рукой лица касалась
Урода, вызвавшего жалость.

- Скажи, что раб ты – ненадолго,
Потом, когда утихнут толки,
Вас вместе с Клеей отпущу.
Идите с богом – всё прощу,
У Ксанфа добрая душа...-
Сказал, и вышел не спеша.

Эзоп к свободе так стремился,
Но стража здесь, и он смирился:
- Я перед тем, как к краю встать,
Хочу вам басню прочитать,
Раз в мире только для рабов
Закон был выдуман таков:

«Без сил достать до винограда:
- Он зелен, мне его не надо,-
Лиса сказала», знайте все,
Что я не раб, пускай совсем
Нет оснований умирать,
И воли не успев познать,
Пойду я к пропасти своей,
Что ждёт свободных лишь людей!