Иудино древо

***

Ангел ушел пешком
С крыльями-вещмешком.
Контурное перо
Врезалось под ребро.
Цвет галилейский стих
В лилиях полевых.
Зерен горчичных прах
В наших с тобой руках.
Ворон прифронтовой
Вьется над головой.

***

Мне выпало жить на краю страны
Одною из малых сих.
И если не в самом пекле войны,
То до него за миг.
Не день сурка, а синдром курка,
В углах четырех земли.
И весть блаженная далека
С фальцетом ее сулы.
Степного Данта за лимбом лимб
Да воздух пороховой.
И все страшнее времен калибр
Над полночью типовой.

***

Прощальною незримою колонной
По прорвам горним павшие пройдут -
От террикона до Иерихона,
От недр до труб.
Еще твое не прервано мгновенье,
Но ждет фугас в каком-нибудь стволе,
Чтоб стали прахом, гривною разменной
Твой дом, и век, и лампа на столе.

***

1.

Напрочь распался в любовном и синем
Богов чертеж.
Личным пространством души трехаршинным
Не зачерпнешь
Буквиц лекарственных фармакопею
От фонаря.
…Что там Державин про песню военну,
Про снегиря?

2.

Не отследить от обстрела к обстрелу
Весь некролог.
Как ты ветвишься, Иудино древо,
Сквозь потолок,
Как окружаешь дрожанием тварным
Душу мою
В городе маленьком партикулярном
Тьмы на краю.

***

                Мне на плечи кидается век-волкодав
                Осип Мандельштам

1.

И опять когтит аорту,
И в плечо вонзает клык
Век шакала, век вервольфа -
К мандельштамову впритык.
Не течет по здешним рекам
Чаш семи Господень гнев.
И не фарес, и не текел -
Откровенье от пся крев.

2.

Жизнь, слетевшая с катушек, -
Ни луча на небеси,-
Днем и ночью ты утюжишь
Все «помилуй и спаси».
На твоем иконостасе
Ни соломинки, ни зги.
И полны боезапасов
Креп-сатиновы круги.

3.

В круге смерти обиходной
Душу с небом на хребте
Гонит метр степной погонный
По немыслимой черте -
Там, где манна выживанья,
Где провиденье мертво.
И скрежещут громко жвалы
Кали-времени сего.

***

Не чудо и не музыка
Снежком на обшлажок,
А неба обезумевший
Пристрелянный шматок.
И мы над скорбной чашею,
Как лист пред татарвой,
И досочка кончается
Дорожки световой.

***

Уплывает стальной синевою,
Огибая копер и притвор,
Над сухой лакримозой степною
Убиенных бесчисленный хор:
Там, вверху, между Градом и Богом,
Где уже не видны их черты.
И безмолвствуют чертополохом
И полынью заросшие рты.

***

Когда слетает небо с петель
И неусыпен миномет
Над нашей Северскою Летой,
Ложится смерть с тобой валетом
И ждет.

И нет ни вышнего покрова,
Ни Волопаса колеи
У хаты, в том саду вишневом,
Где мы не Боговы – ничьи.
Где обагряет нашей кровью
Фома Близнец персты свои.

***

На линии фронта и тыла,
Где каждый отринут и наг,
Нас время беструбно убило,
Семь звезд низвергая во мрак.
Истории шабаш постылый
Повесит на нас всех собак.

Мы геополитики терра,
Животной ее железы:
Нас оптом навеки похерив
Процесс мировой на мази -
Вблизи подкидных эл-эн-эров,
Пленэров расстрельных вблизи.
Сокрыты палящей печатью
Живые источники вод,
И ангел не выйдет с ключами,
И Бог нам слезу не отрет.