Анаит

                Поэма


   Из легенд  «Тайны  Древней  Армении».




      «Будь Христос женат, супруга наставила бы
        его на истинный путь».
                А.Давыдович.



 
     1.
П Р О Л О Г


Ну, вот, читатель, мы и снова
В легенду старую вошли.
Не будет скучно – даю слово,
А что не так – уж извини.

Во  глубине веков когда-то
Земля Агванская была,
Там от восхода до заката
Средь гор жизнь мирная текла.

Её столицею светлейшей
Красивый город был – Партав.
Гордился житель и мудрейший,
Его в молитвах восхваляв.

А этот город находился
Между Гандзаком и Шушой.
Поток реки Тартар катился
Бурлящей пенною волной.

Здесь в середине рощи чудной
Построен был дворец царя
И при сиянье ночи лунной
Играл, алмазами горя.

Искусственный тот лес посажен
Был человеческой рукой,
Среди  естественных он важен,
Вознёсшись гордо головой.

Там распрекрасная чинара
С пушистым тополем росла
И в тень обычно зазывала
К себе на отдых ходока.

Ограда лес тот окружала,
Но не мешала никому:
Глядишь, там серна пробежала,
Олень в лесную мчался тьму.

А во дворце, что мы сказали,
Вачэ - царь со  своей женой,
Они без грусти и печали
Держали власть над всей страной.

Царю на радость и царице
Создателем дар послан был.
Наследника он дал столице,
Родился Вачаган – их сын.

        2.
 В  А  Ч  А  Г  А  Н

Всё в царстве было ладно, вольно,
Вачэ лихих бед не знавал,
Он с детства рос чинарой стройной
Царю на радость подрастал.

Он вытянулся словно тополь,
Но был угрюм и нелюдим,
Никто его не слышал вопль,
Он чаще был всегда один.

Учился знаньям у Месропа
Монахов слушал иногда,
Чтоб заглушив души весь ропот,
Хотел быть с ними навсегда.

Но царь с царицей не желали
Такую участь предвещать
И потихонечку роптали:
«Зачем ему монахом стать?!»

«Мой сын, в тебе моя надежда,-
Царь говорил, издавши стон,-
Уйду в другой мир я однажды,
И ты взойдёшь на этот трон.

И я хочу, как и царица,
Внучат и внучек повидать.
Взгляни, сыночек, на Божницу –
Нам Бог лишь счастья может дать».

Но сын краснел, как та девица,
Никак отцу не отвечал –
Не думал он ещё жениться,
И, отвернувшись, промолчал.

Однажды Вачик на террасе
Весною утром на заре,
Забыв про мелкие  несчастья,
Смотрел на лес, что вдалеке.

А птицы будто сговорились,
Руладами пред ним хвалясь,
В безумной смелости резвились,
Иной раз в небо удалясь.

Вот птичка близко, близко села,
Свирелью ноты все нашла,
И сердце Вачика замлело,
Заплакала его душа.

Из грустного того раздумья
Ашхен – царица увела,
И в бытие благоразумья
Так тихо, тихо начала:

«Я вижу, Вачик, сердце гложет,
Как будто разум говорит,
Что Бог тебе ещё поможет
Найти сумеешь  Анаит…»

«Откуда, матушка, ты знаешь
Про имя девушки простой?
Ведь ты себе  не представляешь,
Как я теряю свой покой…»

«Сыночек, будь благоразумен –
Ведь Анаит – дочь пастуха,
Ты в рассуждении безумен…
А дочка князя – чем плоха?»

«Тогда б хотел я удалиться
Монахом в горы навсегда.
А, если надобно жениться –
То Анаит – моя жена…»

При этом Вачик прослезился,
Сказав всё матери родной,
И тихо, молча удалился
К ручью тропинкою  крутой.


 
              3.
      ВСТРЕЧА  У  РОДНИКА.

Тут Вачаган стал ограждаться,
От уговоров уходить.
Решил охотою заняться –
В ней время начал проводить.

И вот втроём они блуждали:
Собака Занги, Вагинак,
Его везде сопровождали –
Ведь отпустить нельзя никак.

Слуга, что звали Вагинаком,
Был верным Вачику всегда,
Идут ли лесом, буераком –
В беде не кинет никогда.

Царевич был в одежде старой,
И с ним считались бедняки,
Вдруг позовут: «Иди к нам, малый!»
И делят дружно медяки.

Зато царевич среди люда
Увидел жизни наготу,
И говорил отцу: «Ведь худо
Народ живёт, невмоготу!»

И царь ошибку исправляя,
Старался беднякам помочь.
Народ царя благословляя,
Радел за Вачэ день и ночь.

Представьте, Вачика скитанья
На пользу все пошли ему:
Он крепким стал, но лишь страданья
Души не ведал никому.

Себя же предсказаньем мучил,
Какой-то встречи вечно ждал.
И вот пришёл однажды случай –
Произошло, о чём мечтал.

Устав от жажды и хожденья,
Они родник в селе нашли
И видя: кончились мученья,
К нему тихонько подошли.

Девицы воду набирали,
Стремясь  кувшины не разбить,
Бродяги наши просияли:
«Нельзя ли нам воды испить?»

Одна пыталась ему смело
Наполненный кувшин подать –
Другая быстро подоспела
И стала воду выливать.

Так повторялось снова, снова:
Наполнит – выплеснет опять.
Не мог найти тут Вачик слова:
Когда ж воды ты можешь дать?

Лишь на шестой испил водицы
Из рук армянки молодой –
У той от смеха взор искрится:
«Ну, пей, охотник молодой».

«Так почему же, молодая,
Напиться сразу не дала?
Ведь я от жажды умираю
Ты в шутке этой – что нашла?»

«Я не шутила, просто знала
И время лишь дала остыть-
Ты изнывал от пота, жара
Испив воды, мог и простыть».

Такой ответ умнейший очень
Не ждал наш Вачик никогда,
И он глядел в девичьи очи,
Не зная, что пришла судьба.

«А как зовут, скажи на милость,
Ты розой кажешься на вид».
Она ничуть не удивилась:
«Меня зовут все Анаит».

«Кто твой отец, цветочек рая?»
«А мой отец Аран-пастух.
Я из ближайшего здесь края».
И взор армянки чуть потух.

«Скажи и ты, охотник странный,
Как звать и где твоя семья?»
«Знать обо мне тебе чуть рано,
Но, вскорости – отвечу я».

«Тогда верните мне сначала
Пустой кувшин. Ещё воды?»
В ответ девице прозвучало:
«Ты лучше всякой доброты!»

И образ девы отдалялся,
Песок стирал её следы.
На хрупком плечике качался
Кувшин тяжёлый от воды…
 


     4.
СВАТОВСТВО К АНАИТ.
СВАДЬБА.



Когда обратно возвращались,
Слугу царевич вопрошал:
«В Берде у нас таких красавиц
Ты, Вагинак, когда видал?»

«Краса её – ну, что за диво? –
Взгляд Вагинака чуть потух, -
Она, я слышал,  говорила:
Её отец - простой пастух».

«Я не пойму твоё сужденье. –
Взор Вачигана засиял, -
По моему лишь убежденью,
Красивее я не видал.

Потом скажи мне, слуга верный,
Из двух кто будет хороша –
Дочь князя нашего, наверно,
Иль эта дочка пастуха?»

«Судить, царевич, очень сложно:
Краса княжны – её краса,
Пастушья дочь, сказать,  возможно,
Блестит как на траве роса.

Всевышний дал всем понемногу:
Кому уменья, красоты,
И мы за это хвалим Бога.
Невесту выберешь сам ты.

Я вижу всё, царевич милый,
Её ресницы, как стрела
Не пролетела сердце мимо,
И рана будет тяжела».

Тут Вачаган замолк надолго,
Смотрел задумчиво кругом.
И лишь Занги, согласно долгу,
Виляла весело хвостом.

* * * * * * *

Настало время возвращенья,
Царевич прибыл во дворец,
А Вагинак, прося прощенья,
Царю поведал: «Мой отец!

Я Вам скажу, но с сожаленьем
(на душу взять нельзя греха),
Что наш царевич, без сомненья,
Влюбился в дочку пастуха.

Я уговаривал в дороге:
Не пара, мол, она для вас,
А он твердил, глядя под ноги:
«Ты что, совсем лишился глаз?

Ты, видно вечер спутал с утром,
Немного разум потерял –
В её глазах цвет перламутра,
А губы истинный коралл».

Царь оглянулся на Божницу:
«Мне всё известно самому,
И я теперь скажу царице,
Тебя же, Вагик, награжу».

Но Вачаган был твёрд в решенье.
Родителей уговорил,
Те молвили, уняв сомненье:
«Ну,  поступай, как сам решил…»

Тут, вскорости, сватов созвали,
А Вагинак возглавил их,
С богатыми царя дарами
Они отправились в Хацик.

Сваты приехали к Арану
В  дом, там подарки разложив,
(а это было утром рано),
Крестясь, молитву совершив.

Аран радушно, бесподобно
Ковёр красивый разложил,
Чтобы гостям было удобно,
И угощенье предложил.

Ковёр прекрасный восхваляли,
На нём сверкал, играл узор.
«А чьи же руки его ткали?
Здесь отраженье наших гор!»

«Жены уж пять лет не имею,
Она внезапно умерла –
То- руки Анаит умеют,
Она его и соткала».

«Слыхали: дочка – мастерица,
И мы приехали не зря,
На  ней бы Вачику жениться…
А вот подарки от царя».

«Вы, дорогие мои гости,
(хвала и батюшке – царю),
Давайте её вместе спросим –
Она пойдёт – я отдаю».

Вернулась Анаит из сада,
И груш, и яблок принесла.
Она гостям, конечно, рада,
Узнав о всём, произнесла:

«Не тот ли самый он охотник,
Что некогда к нам занесло?
Он – ткач, пастух, а может плотник –
Какое знает ремесло?»

«Не надо знать ему всё это,
Он царский сын и будет царь.
 А ты царицей будешь в лето –
Всегда так было, как и встарь».

«Поверьте мне, почтенны люди,
Простите смелости моей,
Но кто б он не был или будет –
Без ремесла нет светлых дней.

Сегодня пусть он знаменитый,
Нужды не знает никогда.
А может тропкою избитой
К несчастью  приведёт судьба.

Царевич мне по нраву очень,
Красивый, статный, молодой –
Любое ремесло отточит,
И я согласна быть женой».

* * * * * *

Тут царь подумал и царица,
Что сын откажется во всём,
А он же принялся учиться,
Чтоб стать отличнейшим ткачом.

Его учитель – персиянин
За год урок мог преподать,
Что Вачик из парчовой ткани
Ковёр отличный мог соткать.

Кусок такой вот яркой ткани,
Где золотом узор горит,
Не только был простым посланьем –
Подарком  юной  Анаит.

Узор играл на солнце ясном,
Она качала головой:
«Скажите, что теперь согласна
Я быть для Вачика женой…»

Семь дней, ночей свадьба играла,
Всяк  веселился,  сколько мог,
И пили, ели до отвала,
Плясали, не жалея ног.

Крестьяне вместе выпивали
За свадебным большим столом,
Невесте с женихом желали
Расцвета жизни в царстве том.

        5.

ИСЧЕЗНОВЕНИЕ  ВАГИНАКА.


На свадьбе, что семь дней плясала,
Отсутствовал лишь Вагинак.
Его царица отослала
В Перож, чтоб там купить табак.

Но вот закончилось веселье,
В свой быт вернулся люд опять:
Кто вновь трудиться, кто в безделье
Стал по привычке прозябать.

Ждут Вагинака царь с царицей,
Который день, какую ночь,
Они крестились на Божницу,
Чтоб бедному в пути помочь.

Приставит царь, бывало, к уху
Свою холёную ладонь,
Но никакого нет и слуху,
Не ржёт слуги ретивый конь.

Царь снарядил людей с наказом
Найти пропавшего слугу.
«Царь, он пропал средь гор Кавказа», -
Вернувшись,  молвили ему.

Так и решили: мол, абреки
Украли парня просто в раз,
Ведь случаи не редки эти –
Тем славился тогда Кавказ.

Хоть царь с царицей горевали,
И жалко было им  до слёз,
И Вагинака всё же ждали
Под впечатленьем своих грёз.

А жизнь бежит, как колесница.
Дожив до старости и вот –
Скончался царь, за ним царица –
Их положили рядом в гроб…

И сорок дней страна скорбела,
Народ оплакивал царя.
За мать с отцом душа болела –
Потухла алая заря.

С царём прощались, но,  однако,
Мысль приходила всё ж порой:
Так может, там он с Вагинаком
И встретится в раю тропой.

А Вачаган воссев на  троне,
Решил народу помогать
И дописал в своём Законе,
Чтоб волю подданному дать.

Его советником ближайшим
Была, конечно же, жена:
К несправедливости строжайша,
А к бедняку всегда мила.

Года же птицами летели,
А Вагинака нет и нет.
Тут молвит Анаит, жалея:
«Пропажи знаю я секрет!»

А что придумала царица,
Что ей явилось на уме –
Перелистни ещё страницу,
И всё откроется тебе…

        6.

СТРАНСТВИЕ И ПЛЕНЕНИЕ ВАЧАГАНА.

«Мой государь, не всё ты знаешь
О подданных своей страны.
Ты в думах радостных витаешь,
И видишь радужные сны.

На самом деле люд твой плачет,
И есть, кто в нищете  кто живёт.
Всё это, милый мой, и значит –
От дел ты истинных  далёк».

Вот так однажды говорила
Царю супруга – Анаит.
«Не верь тому, что раньше было –
Народ тобою позабыт.

А чтобы знать судьбу народа,
Ты поброди среди людей.
Прикинься, будто ты из сброда,
И уйму почерпнёшь идей…»

«Как, Анаит, права ты – верю,
Сегодня ж собери меня,
Уйду тайком подобно зверю
Я нынче на исходе дня».

…И вот идя в простой одежде,
Он прибыл в городок Перож.
На площади, где не был прежде,
Увидел там народ, вельмож.

«А это кто такой вельможный»,-
Вачик спросил у старика.
«А ты не знаешь? Как же можно,
То – жрец!»- ответил свысока.

И жрец,  увидев Вачагана,
Спросил: «Что ищешь ты у нас?»
«Брожу, владыко, я по странам.
Найду ль работу здесь у вас?»

Тут жрец ответил без заботы:
«Пойдём, тебя я провожу
И дам прекрасную работу,
За труд хороший – награжу».

Наёмников набрал он много,
Своим поклонникам воздав.
Тогда пустились все в дорогу,
Жреца лишь спину увидав.

И вот у мрачного строенья,
Что был оградой обнесён,
Без всякого благословенья,
Открыл дверь жрец своим  ключом.

Когда зашли под своды храма,
Все вдруг услышали тогда:
Со скрипом вдруг дверная рама
Закрылась будто навсегда.

А кто сумел лишь оглянуться,
Тот убедился только в том:
Не суждено им вновь вернуться
И не увидеть  отчий дом…

К ним вдоль стены тень приближалась,
Как будто, вроде, человек,
На нём лишь кожа и осталась,
Седой и высохший скелет.

«Ты,  дьявол или алчный призрак,
Куда попали мы теперь,
Или конец наш в жизни близок,
Откроется ль обратно дверь?»

Так Вачик вопрошал скелета
И всё ж не мог понять никак,
Ведь образ этот человека –
Две капли в прошлом – Вагинак.

«Здесь выживет, кто знает дело,
На бойню путь – без ремесла…
Скажи жрецу, что ты умелый,
Во всём тверда твоя рука.

Во сне я видел предсказанье,
Что в шлеме женщина одна
Разрушит этот храм страданья –
Свободу мы вздохнём тогда.

Я сам – умру. Вам Бог поможет,
Не сомневаюсь в том никак,
Но не забудьте меня тоже,
Я был когда-то Вагинак…»

А Вачаган уж догадался –
Его слуга ведь не узнал…
И тут из мрака приближался
К ним жрец с обличием – вандал.

 
        7.
 ЗАМЫСЕЛ   В   ПЛЕНУ.

«А кто из вас,  что знает в деле:
Гончар, ваятель, шерстобит,
Да, может, есть и рукоделец,
Вид этот тоже не забыт».

«О, жрец! Учитель наш от Бога,
Мы все умеем славно ткать,
Нас к ремеслу вела дорога…
Поверьте, не зачем нам врать.

Парча, что вместе вышивали,
Сверкала золотом, как жар,
Большие деньги нам давали.
Но всё сгорело – был пожар…

Парча цены себе не знала,
Она ценилась высоко,
Нас это в деле возвышало,
Её возили далеко».

«Узнаю: правду ль говорите.
Ну, что ж, беритесь за дела
И труд свой редкий покажите –
Пришла, знать, ваша-то пора».

«Создайте нам среду такую:
Еда, покой и яркий свет
И комнату для всех большую –
Без этого работы нет».

Жрец всё исполнил, как сказали,
А заглянув раз по утру,
Увидел, что трудяги  ткали –
Ему пришлось всё по нутру.

И вот кусок парчи соткали,
Узор искрился золотой,
А в нём они и рассказали,
Что ждёт их здесь за упокой.

Письмо прочтёт лишь тот, кто знает,
Ваче в нём правду говорит
И для любимой посылает.
Всё расшифрует Анаит.

Тут Вачаган жрецу вещает,
Что настоящая цена
В сто раз и злато превышает –
Вещь не для каждого дана.

«Простые люди цену скинут,
 Ведь нет  понятия у них.
Товар же ваш лишь там и примут,
Царицею где – Анаит».

Жрец в жадности был беспределен,
Он драгоценность быстро взял
И ничего об этом деле
Жрецу, конечно, не сказал.


         8.

ТАЙНОЕ   ПАРЧОВОЕ   ПИСЬМО.

Ждала все дни и ночи мужа
Царица Анаит в тоске.
На сердце выла злая стужа,
Тоскливо было на душе.

С делами смело управлялась
Она в отсутствие царя,
Иной раз мило улыбалась
И не расстраивалась зря.

Но было всё так непонятно:
Собака выла, конь не ржал,
И сам петух – невероятно,
Уж на заре не распевал.

Тартара волны не журчали,
С гор не катилася вода,
И соловьи не распевали,
Лишь ночью плакала сова.

Однажды в царские покои
Вошёл слуга, как удалец:
«Царица, я побеспокоил,
Но хочет видеть Вас купец.

Привёз товар, но для царицы,
А сам угрюмый и смурной
И на ничьи не смотрит лица,
Держа парчу перед собой».

Купец таинственно, но лихо
Поднёс царице ту парчу.
Она промолвила чуть тихо:
«Я о цене спросить хочу».

«Ткань В 300 раз дороже веса
Сама сейчас в моих руках.
Уж, больно, мастер наш известен -
Такого нет в ваших краях.

На ней таинственны узоры
И талисманы выткал ткач.
Кто превратит её в уборы –
Не ведом  будет стон, и плач».

И тут царица раскатала
Парчу, к глазам приблизила.
С волненьем  всё расшифровала –
Жреца  возненавидела:

«Ах, жизни свет моей, царица!
Мы все находимся в аду,
Спаси, прошу перед Божницей…
Здесь без тебя я пропаду.

Товар принёс сей – надзиратель,
Он алчный плут, жреца плебей.
Благословит тебя Создатель –
Ты воинов собрать сумей…»

Неоднократно прочитала
Царица Вачика письмо.
В груди всё жаром клокотало,
Она нахмурила чело.

«Прекрасно выполнено дело,
Кто так сумел произвести,
И кто тот  мастер  - ткач умелый –
Его ты должен привести».

«Я мастера того не знаю,
А ткань же в Индии купил.
Ведь как купец, лишь понимаю:
Перепродал и накопил».

«Я думаю – неправда это,
Ты – не купец и всё мне лжёшь.
Ведь Индия на крае света –
Из города ты, что – Перож!

Кому нужны твои обманы.
Ты – подлый, низкий… не могу!
Я прочитала в талисманах –
Людей вы держите в аду!!!»

Купец дрожал, в слезах ресницы,
Стал каяться и снова врать.
«Эй, караул! Свести в темницу,
А там его и приковать…»

 
             9.
  АНАИТ  В  БОЕВЫХ  ДОСПЕХАХ.
      СВОБОДА    ВАЧАГАНА.

И быстро заточив в темницу
Злодея  - алчного купца,
На площади, подняв десницу,
Речь Анаит  произнесла:

«Народ! Ваш царь в плену сегодня,
Его там мучает злодей,
Ему мы с помощью Господней
Придём на выручку скорей.

Мы можем с вами завтра рано
К Перожу тихо подойти
И, если встретит жрец  упрямый –
Там обнажим свои клинки».

Сама была в доспехах ратных,
Шлем боевой на голове,
И в ножнах меч сверкал булатный –
Она готовилась к войне.

Перож достигли, вот и площадь,
На ней собрался весь народ.
Чуть успокоив свою лошадь,
Царица въехала вперёд.

«Ты кто такой?» «Я самый главный,
Здесь городской я Голова».
«А коли так – веди нас к храму».
«Я повинуюсь, госпожа…»

За дверью в храм не слышно звона,
Верховный жрец стоял пред ней,
На нём двурогая корона,
И посох высился над ней.

«Ты кто такая и что надо?»
«Откройте быстро эту дверь.
Пора взглянуть на ужас ада,
Где узники у вас теперь?»

Но жрец взмолился: «Боги, Боги!
Смотрите, что творит она.
Я жду сейчас от вас подмоги –
Ей правит, видно, сатана!»

Язычники , всего не зная,
Храм стали стойко защищать,
И,  камни в Анаит бросая,
Всё не давали дверь взломать.

И чем бы кончилось сраженье,
Ведь Анаит была одна,
Но тут к большому удивленью
Ей помощь вовремя пришла.

А Анаит вовсю сражалась,
Врагов,  разя и не щадя,
И ей удача улыбалась –
Раскрылись храмные врата.

Картина ужаса предстала,
Народ  весь в страхе задрожал,
Скелеты шли, их всех качало –
«Вот это, жрец, твой идеал?»

 Шли узники  изнемождённо
И их узнать нельзя никак.
Глаза сверкали удивлённо,
То – Вачаган и Вагинак!

Царица счастием искрила:
«Пойдём, мой милый Вачаган».
И быстро нежно усадила
На приготовленный диван.

«Ты нас спасла – какая сила!
Иль, может, просто повезло?»
«А помнишь, я тогда спросила:
Царевич знает ремесло?»

«Мне нечего сказать, родная.
Ты вновь права во всём, везде.
Ведь ремесло то изучая,
Я знал – оно поможет мне…»


          10

  ОТКРЫТИЕ  СТРАШНОЙ  ТАЙНЫ.

И усадив освобождённых
Под сводом арочной тени,
Испить воды изнемождённым
Все горожане принесли.

«Теперь же, воины, войдите
В то подземелье, где был ад
И всё, что есть,  сюда несите,
Пусть люди это поглядят.

Из подземелья выносили
Скелеты умерших людей,
Ещё, есть,  трупы не остыли –
Что сделал с ними жрец-злодей!

Во глубине же каземата
Валялись трупы без голов,
И брат искал родного брата,
Призвав на помощь все Богов.

«Ты жив остался. В чём причина», -
Спросили воины скелет.
«А я, как все, ел мертвечину,
А кто не ел – того уж нет.

Варили целыми котлами,
Живых бросали в кипяток,
Вы видите теперь всё сами –
В крови здесь даже потолок».

Когда же стали поимённо
Освобождённых  называть –
Отца нашли из угнетённых,
Другого,  вдруг,  узнала мать.

«Жрецам мы верили всецело, -
Сказал в испуге Голова, -
Кто мог поверить в это дело…»
Его туманились глаза.

«Но где жрецы, - вскричали люди, -
Судить их Божиим судом,
А судьями мы сами будем,
Над ними кару вознесём!»

Толпа вся хлынула ко храму,
Нажали двери, а потом,
Когда к ногам упала рама –
Среди толпы раздался стон.

В испуге люди увидали,
 И вновь раздался тихий  стон-
Жрецы уж мёртвые лежали,
Убив себя кривым ножом.

Друг друга за руки,  касаясь,
Теперь во власти немоты
Хоть перед идолами, каясь,
Людской не ждали доброты.

Народ взволнованной толпою
Всех идолов разнёс в куски
И словно пенною волною
Смыл жизни грязные следы.

Злодеев, что в живых  – убили,
А чтоб потомкам и не знать,
Останки скрытно изрубили –
Велели всё зверям отдать.

 
           11.

      Э П И Л О Г.

Вот Вачаган с женой вернулись
В родные милые края,
Сады им нежно улыбнулись,
И засияли небеса.

Народ  на площади собрался,
В избытке чувств заликовал,
Сосед соседу улыбался –
Дань уваженья отдавал.

Потом уж из сырой темницы
Купца, парчу, что продавал,
Поставили  пред царски лица,
И Вагинак сей суд начал:

«Народ! Судите лиходея,
Он столько душ там уморил,
Что сделать нам с купцом-злодеем,
К чему бы ты приговорил?

Его проступки так огромны,
Об этом Перож говорит:
Кто умер там, кто стал бездомным –
Спасла счастливых Анаит.

Что не виновен он - всё враки,
Он есть злодей и паразит –
Так отдадим его собаке,
А там – судьба сама решит».

И Занги будто понимала:
Жалеть не надо подлеца,
Она прыжками прискакала
И задушила вмиг купца…

Пусть не подумает читатель,
Что к мести автора влекло,
Но должен отвечать предатель
За боль народа своего.

* * * * * * *

Молва летела над страною,
Агвания тогда цвела
И стало слышно стороною:
Там Анаит ведёт дела.

И царь, конечно, не в сторонке,
Он полностью согласен с ней.
Сердца поют от счастья звонко –
Они полны добрых идей.

Но всё же главным в нашей теме
Прощло,  по сути, ремесло
И в этой маленькой поэме,
Как говорят, царя спасло.

Уменье ремесла светило
На золотой парчи узор –
Не зря же Анаит учила
Людей ткать жизненный ковёр.

Она моря соединила,
Заблудших  к свету привела.
Людей в стране объединила
И радость в жизни всем дала.

Народ от радости сияет,
Его душа огнём горит
И только лучшее желает
Своей царице – АНАИТ!


Кисловодск, 7 – 12 марта, 2009 г.


Тема взята из книги Газароса Агояна  «Сказки».
Г. Ереван,  «Луйс».  1989 г
Перед написанием поэмы мне случайно пришлось встретиться с уроженкой
 Карабаха, села Гаци, что рядом – Нор-шен, Аталян Заирой Гаврушевной.
Она поведала мне, что родник, у которого Анаит поила водой Вачагана и
Вагинака, находится именно в с. Гаци и в наше время - так люди это передают друг другу из поколения в поколение уж много веков. (Примечаниеавтора).