"ДушОй отмечен" "ВелЕречИвых"(шепчу, поправьте...) "Живительной отравой" - это в переносном смысле? Отрава убивает, живительная отрава - это как сладкий яд?
Вино - не яд, если это вино, а не "винный напиток" :)! Вино - напиток Богов! Правда, любым лекарством можно отравиться от передозировки, поэтому нужна умеренность! Вы под живительной отравой вино понимали? Интересное сравнение! Тогда в кавычки?
Перечитала, получилось по-шекспировски. Лермонтов ведь также страдал шекспировскими страстями. Он был очень одержим философией. Как и Достоевский. Они трое на одной линии. Мне ОЧЕНЬ понравилось Ваше произведение!
признаюсь: этого стихотворения ранее не читал, но вопрос был: помнил ли поэт свою западную прародину, коль любил Россию. в настоящий момент это многозначно. Россия ведь европейская страна. передовые ее люди все же не чурались Запада. не помню у кого читал (может Достоевский ?), что живя долго в какой либо стране этнические иностранцы начинают чувствовать эту страну своей родиной. много обрусевших - особенно хохлов.
да еще: действительно, поэзия Лермонтова пронизана философией. иногда одна его строка имеет глубокий философский смысл. я начинал подборку таких фраз, но это занятие безгранично. удивляешься откуда такая глубина у молодого человека. много еще можно сказать. но закругляюсь. спасибо Вам за радостные минуты!
"не помню у кого читал (может Достоевский ?), что живя долго в какой либо стране этнические иностранцы начинают чувствовать эту страну своей родиной. много обрусевших - особенно хохлов" - мне кажется, это Бродский, но... специально наугад! Проверим ))))) Бродский так относился (с иронией) к Америке и приезжим. Потому что самоирония была его коньком! А для меня его пронзительное "на Васильевский остров я приду умирать" - это гимн Санкт-Петербургу. В ушах звенит частенько! С теплом, и взаимно улыбаюсь радости общения, Фемма!
Прошу прощения, ну раз Вы мне позволяете "следить" на Вашей страничке, можно? Я всегда плачу, читая ЭТО стихотворение! (Вдруг кто не читал, а у Вас прочтут?)
Иосиф Бродский.
Ни страны, ни погоста
не хочу выбирать.
На Васильевский остров
я приду умирать.
Твой фасад темно-синий
я впотьмах не найду.
между выцветших линий
на асфальт упаду.
И душа, неустанно
поспешая во тьму,
промелькнет над мостами
в петроградском дыму,
и апрельская морось,
над затылком снежок,
и услышу я голос:
- До свиданья, дружок.
И увижу две жизни
далеко за рекой,
к равнодушной отчизне
прижимаясь щекой.
- словно девочки-сестры
из непрожитых лет,
выбегая на остров,
машут мальчику вслед.
А вообще рыдала над его "Колыбельной трескового мыса". Сердце болит до сих пор.
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.