Ее звали меда... медея

Я расскажу трагедию Ясона и Медеи,

Услышав ее сердце холодеет,

Как древнегреческие мифы говорят,

Случилось это много тысяч лет назад,

Медея помогла добыть руно Ясону,

Границы преступив отцовского закона,

Они бежали из Колхиды вместе,

Не побоявшись страшной мести.



Уже давно они счастливые супруги,

У них есть дом, достаток, слуги,

И двое сыновей - их гордость и надежда,

Они, как ангелы красивы и прилежны

Повадками похожи на отца,

Известного повсюду храбреца.



Но думы странные мешают спать Ясону,

Он так отчаянно стремился к трону,

Не создан был для жизни он пустой,

Сидеть, как феодал, с детьми, с женой,

И лишь домашними рабами помыкать,

А после ужина идти в кровать!

- Со мной должна быть гордая царица,

Ведь льву под стать, лишь истинная львица!

Ведь я Ясон! Богов любимец и герой,

Весь мир мог преклоняться предо мной!

Вчера, в толпе прислужниц,дочь царя Креонта видел,

Когда - то я во сне еще предвидел,

Что встречу я не женщину - богиню!

И лишь она в моих мечтах отныне!

Ее отец давно мне ясно намекал,

Что дочь свою бы за меня отдал,

И нашим детям передал свой трон!

Нет, мне не даром снился вещий сон!

Царь стар, вот-вот ему придет конец,

И мне достанется Фессалии венец!

Но что с Медеей делать, как сказать,

Что смог из сердца я ее изгнать?

Какой была она тогда, в Колхиде!

О,если б снова мог такой ее я видеть!

Тонка, резка, как хлыст, движения легки,

Мог армию на смерть послать,лишь взмах ее руки!

А ее тело пахло ночью звездным небом!

Теперь же домом, кухней, хлебом,

Не в меру раздобрела и смягчилась,

Она так много раньше не молилась,

Хоть слуги есть, сама готовит-лучше не бывает!

Всегда на кухне что-то жарит- парит,

Души не чает в наших сыновьях,

Но часто вижу грусть в ее глазах.



Когда последний солнца луч покинул небосклон,

Отважился поговорить с Медеею Ясон:

- Пути богов неведомы, нам смертным,

Но к цели должен я идти заветной,

От царской крови отказаться я не в силах,

Которая бушует в моих жилах!

О сыновьях я думаю своих,

Но груз предательства лежит на них.

С тех самых пор, как ты руно украла,

Изгоем для Колхиды и Фессалии ты стала!

Нам этот  рубикон не перейти...

Пока мы вместе, к трону нет пути!

Другую мать я должен детям дать,

Пойми же правильно, что я хочу сказать!

Жениться должен я на Главке - дочери царя,

И что б мои старанья не пропали зря,

Должна ты согласиться, Меда!

Во имя сыновей, пойти на это!



Когда с души был скинут груз признанья,

Повисло в воздухе опасное молчанье:

- Я знаю, тебе больно, но больнее мне в сто крат!

Ведь колесо судьбы не повернуть назад!

Тут в комнату два сорванца вбегают,

И разговор тяжелый прерывают.

Медею в спальню тянут, на кровать-

В объятьях матери привыкли засыпать.



-Мечтаю тоже я заснуть быстрее,

Ведь утро вечера мудрее.

Ясон заснул.Его впервые не тревожит

Холодное супружеское ложе.

Теперь, как раньше, он не в силах ждать,

Когда жена детей уложит спать.

Впервые был не подан ею лично ужин,

Впервые не вернулась в спальню к мужу,

Она раздавлена, душа ее почти мертва,

И в мысях лишь его жестокие слова...



Настало утро, пробудился дом,

Запели громко птицы за окном,

И свежий теплый ветер разбудил Ясона,

Открыв глаза он улыбнулся сонно,

Каким же я вчера был дураком!

Я бы все отдал, только б это было сном!

Порол такую чушь, жену обидел,

Я дальше носа своего не видел,

Пойду к Медее, попрошу прощенья,

Она простит меня, без всякого сомненья!



Вошла Медея, бледная и будто не в себе:

- Вставай, я завтрак приготовила тебе,

- Отлично, я проголодался,

Вчера почти голодным я остался.

-Какое блюдо! Что за дичь, которую я никогда не ел?

Ты превзошла себя и вот, что я сказать тебе хотел...

Она его прервала: - Два жертвенных сердечка львят,

Которых женским молоком вскормили,

Сегодня день особый для тебя,

Ведь ты уходишь навсегда, любимый.



Ясон смутился:- Где наши дети,все еще в постели?

Они вчера и говорить со мной не смели,

Но боги видят, как я их люблю,

За сыновей тебя благодарю!

Когда смотрю на них, то вижу наши общие черты,

Глаза, как у меня, а волосы и губы - это ты!

Так дай же, наконец сказать,

Любимая, я не хочу тебя терять,

Без твоей силы, как смогу Коринфой править?

Чем я могу свою вину загладить?



Лицом Медея каменеет,

И отвечать ему не смеет,

Но этого Ясон не замечает,

И речь свою с улыбкой продолжает:

-Пойду и разбужу детей,

Нам вместе будет веселей,

Я их хочу на конную прогулку взять,

Пора учиться колесницей управлять.



Ясон ушел. Заплакала Медея,

Вся жизнь перед глазами пролетела,

Как предала отца, украв руно для мужа,

Как он на берегу стоял и умер, ей ненужный,

Как ей во след кричал, своим глазам не веря:

-Вернись, о дочь моя! Вернись! Вернись Медея!

Ей ветер до сих пор приносит с моря крик,

Как звал ее в отчаянии старик...



Ее воспоминания Ясон прервал:

- Медея, где ты, я тебя так звал!

Его лицо, белее снега стало,

Она его едва узнала,

-Они лежат так тихо, будто мирно спят,

И лишь две раны в их груди горят,

На них ни следа от зубов, или когтей,

Что остаются от лесных зверей,

Что за чудовище, могло такое сотворить?

Как жертвенных ягнят, детей приговорить!

Его пронзило страшное сомненье:

- Медея? ТЫ?

- Да....я....

- Я в это не могу поверить!

Чудовище!!!

- Которому ты вырвал сердце, тогда еще, в Колхиде!

Отец трагедию безумную  предвидел!

- О Боги! Ты сошла с ума, Медея!!!

- Свободен ты теперь, иди же к Главке поскорее!

А мне пора покинуть этот дом,

Должна я встретиться с моим отцом.



Медея бросилась в пучину моря со скалы,

Но Боги не увидели вины,

В ее поступке страшном для людей.

Бог Гелиос забрал Медею и детей!

И в колеснице золотой они умчались,

И лишь следы, прорезав облака, остались...