Мать

        Беседы за одним столом не привели к единым целям, а монологи так немы, что в них ни капли сожалений. И вроде теплится ещё и искрой вспыхнет из глубинки, но только это всё не то, а вместо смеха лишь ухмылки. Наверно, времени в обрез и сил и воли не хватает, а юности запал исчез, что в сложностях людей спасает, непреодолимый стыд и рану как ножом срезает, а мысли растревожат сон, которого, так не хватает. Советы больше не нужны, да я сама всему виною, но только руки сберегли, те письма, что от посторонних скрою. В них реки слёз и соли боль, размоют тонкую бумагу, я мысленно сынок с тобой!, а возвращение - в награду. Цветы, что ты дарил порой, я поливаю осторожно, боюсь залить, но не водой, а лишь слезами!, - что возможно. Растить тебя без мужа мне, поверь, все годы было, так непросто!, но я старалась для тебя, покуда ты не станешь взрослым. Затем, ты полностью окреп, твои друзья нас отдалили, а годы отрочества все, меня наверно, заменили. Но ты, как раньше - не спросил и выбор свой упрямо сделал, а вышло так нехорошо, да осознав - не переделал. Но кто поможет той беде, осудят за спиной соседи, а все детишки во дворе рассказанному - не поверят. Посылки регулярно шлю и зная, что не все доходят, но это я переживу, ну а надежда - горе скроет. Вот вещи тёплые тебе, в те Воркутинские морозы, теперь частенько я вяжу, из шерсти козьей и вискозы. Носочки, варежки, жилет, тебе теплее будет в этом!, от рук моих и сердца вслед,  а мысли сотканы куплетом. И в нашей церкви каждый раз, я свечку за тебя поставлю и батюшке даю наказ, чтобы молился неустанно. Тебе привет передаёт, а с ним молитвы и терпенья, покой души приобретенья, вот и прощение придёт. Он знает, что не виноват и что во всём бесов'ски - чары, мне это часто утверждал и речи не проходят даром...
Уже закончилась зима, а их прошёл пяток с той даты, где в отражении тоска, морщины так глубоковаты. Но верю, я тебя дождусь!, и мы увидимся с тобою и снова вместе заживём, но как мне было - только скрою. Наш Тихон сильно постарел, но ждёт тебя, тоскует часто и о тебе мы говорим и разговоры не напрасны. Ему уже 12 лет, а долго не живут собаки, а вздохи стали затяжны, скулит во сне, как после драки. Весенний воздух хорошо подлечит нервную систему и на душе моей светло, да сердце верит в перемену. Надежды новые придут, заменят прежние невзгоды и счастья улыбнётся вдруг, забудутся в разлуке годы...

        Привет Братуха! Как ты там? Это Паштет (наверно помнишь), я сам в отказниках сижу, есть для тебя то, что не скроешь. Но только вот, плохая весть, ты извини, что я доставщик, малявила сама рука, по-жизни я плохой рассказчик. Короче, матушка твоя тебе не пишет второй месяц, из-за того, что умерла, лепилы вынесли окрестец! Фатэру вашу продала', лавэ забрал все участковый, за обещанье с зоны снять, но только жаден, бестолковый. По-ходу,  кинули его, те, кто помочь вам заручился, ну а с мента какой там спрос, давно с района уже слился. Его подтянут пацаны, я думаю, что жёстко будет и ты заранее прости, посмертно! - наш закон осудит. Базлали, матушка жила, в подвале вашем эти годы и подработка нелегка, подъезды убирать в невзгоды. Кто мог, тот всяким помогал, она болела очень сильно, народ тебя здесь уважал и уважает непрерывно...
Похоронили знаешь где, там наши все лежат ребята, а пёс твой до сих пор сидит, у той могилы, до заката.