Моей Шахерезаде

-1-
Минарет тишины.
Муэдзином – луна.
Черный купол небесной мечети.
Минарет тишины.
Первый паводок сна
сносит памяти старые сети.

И уже ни к чему
ни тебе, ни ему
подниматься в раскаянья гору.
И стоит тишина
стражем мирного сна
до рассветного лязга затвора.

До руки,
до чеки,
до предсмертного «хэй!»,
до дневного гремящего взрыва.
До прощанья его,
до печали твоей.
До любви.
До конца.
До обрыва.

-2-
Тысяча первая ночь мирно вползала в квартал –
черной гадюкой любви с дозой смертельного яда.

Древний Багдад остывал.
Мальчик Али засыпал.
Сказка плыла над Багдадом.

В мирно уснувшем дворце Шахерезада ждала
и окунала уста в сочную мякоть граната.

И Заратустры звезда
по небу мирно плыла
до черноты каганата.

Ночи одна за другой сказки с собою вели,
чтобы отсрочить навек мести неправедной кару.

Шахерезады уста
по волшебству расцвели,
заворожив Шехрияра.

Ночь с собой сказку ведет.
Сказка другую зовет.
Вышел Синдбад-мореход  в странствий открытое море…


«Кончилась сказка моя.
Это –  твои сыновья.
Это – последняя ночь наших волшебных историй».

-3-
Я целовал ее в уста,
последней ночью наслаждаясь.
И падала звезда с моста
в рассвета грозные пожары.

И я не знал, зачем тогда
я принял план ее за шутку:
где ночь продлилась на года,
там жизнь ужалась до минутки,

до ожидания конца
историй, вытканных на годы.
И пил мой взор с ее лица
ее любви живую воду.

Мой слух алкал – еще, еще!
И сердце жаждало лобзаний.

И были дни уже не в счет
ее загадочных сказаний.

И ночь была не ночь без снов,
нашептанных в любви альковах.

Мы доверяем с первых слов.
Влюбляемся –  с последним словом.

И вот – неужто,  это всё?! –
нет сказок у Шахерезады.

Я утру не отдам её
Мою любовь.
Мою отраду.

-4-
За тысячу её ночей,
что подарила мне она,
в сияньи солнечных лучей
продлю ее дыханье сна:

зашторю окна,
день сгоню
с крыльца собачьею тропой.

И вазу с розой на корню
наполню чистою водой.