Баллада о дураках. Явление Третье. Старейшина

Не вернул дурак наш коз,
На ночевку на мороз,
Братья в сад его прогнали,
Оплеуху сильно дали,
Ну, на том, пожалуй, всё,
Так проступок был прощен.

А на утро в каждый дом,
Прогоняя братьям сон,
Рвется с новостью мужик,
По деревне в тот же миг,
Новость быстро разошлась,
В домик каждый забралась,
Что старейшина-мудрец
Старый, любящий отец,
Богу отдал душу в ночь,
Улетел, оставив дочь.

И утро чуть – людей толпа,
Волнует жителей судьба
Дальнейшей жизни в деревушке
И лесника, что на опушке,
Доход от кур, коров, скота,
И мирной жизни суета,
Торговля, барщина, оброк,
Судьба дальнейшая дорог.
Старейшина справлялся сам
Но все-то здесь, а он уж Там.

В деревне площадь – там совет,
Судачит там весь высший свет,
Коль можно так крестьян назвать,
Богаче прочих на медяк.
Но вскоре поняли они,
Что споры вовсе не нужны,
Там мимо старец проходил
И всем с улыбкой говорил:
«О чем судачите, друзья?»
«Вот слушай, старец, так и так,
Скончался хутора глава
А нового избрать никак!»

«Так в чем проблема – отвечал –
За жизнь свою я замечал,
Что мудрым тот зовется муж,
Что носит самый длинный ус.
Ведь всем известно уж давно,
Что ус растет лишь у того,
Кто много знает, повидал,
За жизнь свою о всём узнал.
Причина та же может в том
Почто же женщины усом
С рожденья все обделены…»

И в миг прозрев, помчались все,
Смотреть усы на ком длинней.
И так случилось, шутка ли,
Усы длиннее всех нашли,
У младшего из братьев трех,
Не встанешь против мудрых слов!
А что дурак он – не беда!
Мудрец сказал, его слова
Правдивей всех, ему, быть может,
Открылась истина сама.

И вот народ себе избрал
Того, о ком мудрец сказал,
Усы чьи были всех длинней,
Кто был намного всех умней.
Но мы то знаем с вами то,
Что ус растет не от того,
Что много знаешь и видал,
А лишь час юности настал,
Как будто рожь, взошли усы,
Мужчина каждый носит их.

Почуяв власть, увидев то,
Что люди слушают его,
Младшой сидел, обдумал план,
Припомнил всё, о чем желал,
Решил исполнить все мечты,
О чём желал младшой всю жизнь.

И вот под вечер вышел он,
Надев свой новенький камзол,
И стал вещать народу то
О чём хотел и что нужно;.
И первым был указ такой:
«Петра Василича долой!
Долой садовника за то,
Что он детей за воровство
Гонял и яблок не давал!»

И что же думаете вы?
Народ послушавшись, увы,
Погнал садовника в поля
И вовсе даже не шутя!
Три дня потом садовник тот
Жевал невкусный корнеплод

А дальше новый был указ:
Построить всех красивых баб
Чтоб были молоды, красны,
Младшой хотел себе жены.
И вот собрались бабы все,
Дурак наряженный уже,
Пошел смотреть себе в жену
Найти избранницу свою.

Прошелся взором беглым он
По ряду девушек кругом
Красивой самой не найдя
Прочел считалочку шутя,
И пальцем ткнул он наугад
Так выбрал девушку дурак.

Велел набрать со всех домов,
Забить отборнейших коров,
И стол собрать, пирог испечь
И весь народ к столу привлечь.
Чтоб стала свадьба веселей
Сказал забить еще свиней,
Налить вина, бадяжить водку,
И в бочке рома выбить пробку.
Велел играть, гулять и пить
Петь песни, в общем, не тужить!

Кутили люди ночь и день,
За дубом, спрятавшись под тень,
Лежал старик с бутылкой браги.
Не пили разве только бабы.
Дурак там был, и пил и ел,
И с каждой рюмкой веселел,
Счастливый он, счастлив народ,
Набив курятиной весь рот,
Смеялся он, слюной давясь,
Играл с детьми, кидая грязь.

Четыре дня, четыре ночи,
На пятый лишь открыли очи,
Безумствам всем пришел конец,
В грязи был свадебный венец,
Лежал народ, едва дыша,
Вот трое встали крепыша,
В сознанье толком не придя,
Бутылки браги не найдя,
Сломали стол напополам,
Разбив о голову стакан,
Во гневе лютом разошлись,
И вдаль буянить унеслись.

Поднялся вскоре весь народ,
Когда же занялся восход,
Держась за головы, бродя
Истратив смысл бытия,
Блуждали люди тут и там,
В надежде встретить водки грамм.

Пытались вспомнить что-нибудь,
Провалы в памяти вернуть,
Но ждал их только неуспех,
Как будто не было утех.
Пусты бочонки, счастья нет,
Померк навеки белый свет,
Как зомби начали бродить,
Мечтая водки пригубить.

На то потратив пять часов,
Вернув частично связность слов,
Пошли склады все обходить,
Искать, чем можно люд кормить.
Еще потратив два часа,
Ни крошки хлеба, ни зерна,
Увы, никто не смог найти.
Скрестивши руки на груди,
Устроить суд решили тут,
Найти того, кого побьют.

Поняв же вскоре что к чему,
Еда исчезла почему,
Схватили вилы, топоры,
Пошли все в домик у горы.
А в доме том дурак наш жил,
Пока что спал и не тужил.

Дурак проснулся от того,
Что ткнули вилами его.
И буркнув вяло: «Чёрт бы вас»,
Открыл спросонья левый глаз.
И тут же палкой получил,
В тот самый глаз, что и открыл.
В конец проснувшись, он вскочил,
Держась за глаз, народ спросил:

«В чем дело, люди, что не так?
Банкет не нравится, иль как?
Иль погреб пуст, закуски нет?
Скажите, чем же плох банкет?»
И хором все в ответ ему,
Кричат про глупую башку,
Кричат, что хлеба больше нет,
И не с чем кушать им обед,
Иссяк запас, что был на год,
Что в зиму должен был народ,
Спасти от голода. Вот так,
Опять виновен наш дурак.