Теорема

Кончается век и порвалась струна
Мне снится весь этот ужасный мир,
Как белым пятном на чёрном квадрате
И мы словно братья, но не в этой стране.

Браслеты, запястья, твоя жена Настя,
Чужое письмо и гостья в окно
Нарочно оставит аксессуары,
А я принесу ей их снова в подарок.

А муж отморозок вот-вот заподозрит
Лет семь, как он уж в корень не зрит,
Но, что-то углубился, вылез за тему,
Я хотел рассказать про жизнь-теорему.

А сказ получился про будни обычные,
Про то, как второе исходит в первичное,
Про то, как из левых делают правых,
Про то, как из пап получаются мамы.

А вообще-то за каждым в штанине прореха
В которую видно, что не скроешь без смеха:
Голый мой зад и пол Вашингтона,
Ямайку и Кубу и, что за кордоном.

Вам не покажут, приехали б сами
На Калыму лепить оригами,
Или копать лопатою золото,
Свои уж зону давно переполнили.
Я думал, что девушка и очень хорошая,
А оказалось, что замужем и трое детей,
Можно делать разные глупости,
Но, чтобы такие, так лучше налей.

Вот так и утопим в вине своё прошлое,
Все невзгоды и ссоры, что связаны с пошлым,
Но утром не вспомним, за что мы и пили,
Может за дружбу иль геморрой свой лечили.

А может с народным героем мы пили,
Жена говорит, что блювал я в сортире,
А может она совсем не жена,
Но кончается век и порвалась струна.

Струна-то порвалась, а страна ещё нет
И совесть не мучает. Что, звонче монет?
Всё склеим разбитое, сошьём недошитое,
С верхов чьё-то рыло глядит не умытое.

А так всё нормально, с голодухи не пухнем,
Кто издохнет от «докторской», того и не вспомнят,
А памятник чей-то закатают асфальтом,
Выстроят дом над усыпальней.

И будем мы жить счастливо и долго,
Лет до пятидесяти, а сколько же можно…
Нам-то и хватит, а им-то ведь нет,
Из ЖКХ вампирам по тысячу лет.

Страна размешалась на чёрных и белых,
Скинхедов, сектантов, домов престарелых,
Как хорошо, я не из атеистов,
Не лютеранин и не пацифист я.

Наш мир многогранен в своих лишь изысках:
Икра только красная, но можно и чёрную,
Польём всё Бордо и выпьем за Родину,
Мы с тобой аристократы, но только подпольные.

Куртки китайские, духи на нас польские,
Какие мы люди, однако же скользкие,
Но можно и горькую правду сказать,
Я такой же, как ты человек: «Твою мать».

Но кончается век и порвалась струна,
Так плюй на него и выпей до дна.