Цари России. 7. Михей Горби

Алексей Горшков
СКАЗКИ ДЛЯ ВЗРОСЛЫХ
ТЬМУ - ТАРАКАНЬЕ ГОСУДАРСТВО ЗАПИВОНИХА
От автора
Сказки для взрослых «Тьму-тараканье государство Запивониха» - это современная история государства российского от Михаила Горбачёва до Владимира Путина. Горбачёв попал в эту «историю», потому что фактически оказался «крестным отцом» современной России.  Великим реформатором оказался Михаил Сергеевич. Провёл антиалкогольную кампанию: запретил водку продавать до двух часов дня и многовековые виноградники вырубил. Дал согласие на то, чтобы разрушили Берлинскую стену. Это так обрадовало зарубежных государей, что они Горбачёву Нобелевскую премию мира вручили. Продал «кусок» Баренцева моря американцам за 300 тысяч долларов. Затеял «Перестройку», сдобренную «гласностью» и «плюрализмом». Развалил огромную страну на 15 нищих государств. Объявил себя царём того, что осталось от развалившейся страны, а потом плюнул на всё и ушел на пенсию. Столько больших дел натворил, и всего-то за какие-то пять лет. Великий реформатор! А потом видно так своих реформ испугался, что покинул «любимую» Россию и поселился на постоянное жительство в Германии.
А кому интересно весёлые сказки про царя Михея Сергеевича почитать, так читайте на здоровье. Сказки так и называются — «Царь Михей». Пять сказок в одном флаконе. Самая смешная сказка - «Кокосовые орехи» - про антиалкогольную кампанию царя Михея.
А первые две сказки из этой серии - «Конкурс женихов» и «Заморская девица» - автор предлагает читателям для «разогрева», чтобы втянуться, на волнах легкого народного юмора, в жизнь Запивонихи и её «славных героев» - царских особ и их верных слуг.
Желаю всем лёгкого, весёлого чтения.  Алекс Гор

ЦАРЬ МИХЕЙ
1. Конкурс женихов

Давным-давно, в три - девятом царстве, во тьму - тараканьем государстве жил-был царь по имени Михей Горбатый, у которого было два сына и боле никого. Правил царь народом своим, а народ-то хлебушек да детишек взращивал, чтоб росла силушка государства тьму - тараканьего. Тяжела была царева доля: то подскажи мужикам, когда хлеб сеять, то прикажи, когда урожай сымать. Знамо дело - за мужиком глаз да глаз нужон. Мужик без хозяйского пригляда, что дитя малое - враз все прогуляет, пропьет и пойдет босым по миру. Босяк он и есть босяк.
Да и мужику нелегко приходилось. Царю - батюшке родному угоди, государство разлюбезное тьму - тараканье накорми, да и про семью свою не забудь, коль силы еще останутся. А как справил все дела, тут уж не грех и причаститься, слава богу, всегда было чем заботами царя - батюшки.
Так и жили. Тужили - не тужили. Ни шатко, ни валко. В народе так и говорили: жизнь не гонка, а сплошная самогонка. Да вот однажды всколыхнулось сонное царство. А случилось это воскресным утром, когда мужики посиживали по своим хатам за стаканом утреннего кофею, да газетки почитывали. А с грамотностью, надо сказать,  во тьму - тараканьем государстве полный порядок был - все шибко грамотными были. Ну вот, почитывают мужики газетки, а в них царский указ пропечатан: так мол, и так, объявляется конкурс женихов «А ну-ка, парни!», а победителю достанется приз - девица заморская в жены и полцарства в придачу. Мужики как про это прочли, так стаканы с кофеем в сторону, шапки в руки и за порог. Только двери в избах и захлопали: Хлоп! Хлоп! Хлоп! И такой грохот по всему государству тьму тараканьему поднялся, что те, кто газет не читал, шибко испужались, решив, что война началась либо светопреставление наступило.
А тем временем все мужицкое население государства тьму - тараканьего стеклось на площадь перед царским дворцом. Гудит толпа, дрожит от нетерпения - всем охота на девицу заморскую поглазеть. На своих-то баб занюханных уж и глаза-то не глядят, а вот  - заморских еще не видывали.
 А тут и сам предмет вожделенный явился. Выпорхнула на балкон девица  молодая, кулачками глазенки трет, потягивается, да позевывает - ото сна никак не пробудится. А на красавице рубашонка какая-то вся прозрачная, которая все ее прелести заморские не скрывает, а вовсе наоборот. Мужики посмеиваются в бороды и в голове мысли всяческие прокручивают. Не на счет того, чтоб пожениться на девице заморской - у всех семеро по лавкам мал мала меньше, - а вовсе наоборот. А девица пробудилась, наконец, совсем и как увидала столько-то мужиков у своих ног, так сразу заулыбалась, ручонкой приветливо помахала и крикнула: «Чао!»
Чаво - чаво? - не поняли мужики, а девицы уж и след простыл.
Тут на балкон сам царь - батюшка вышел, позевывая и почесываясь. Хоть он и не при мундире был, и не при регалиях, а в пижаме ночной и в шлепанцах на босу ногу, но мужики сразу в нем царя признали, поскольку на его голове корона восседала. Знамо дело - раз при короне, значит царь. Сдернули мужики шапки с голов и проголосили: «Здоров будешь, царь - батюшка!»
 «Здорово, мужики, - приветливо ответствовал царь. - Никак все мужицкое население здеся собралось, как я погляжу?»
 « Не все, Иванушки - дурачка нету», - раздался голос из толпы.
    «Ну, так, стало быть, девяносто девять и девять десятых процента, хихикнул царь. -Только вот что я вам скажу, мужики. Нам не голосовать надо нынче, а назначить кандидата в женихи заморской девице.  А поскольку это дело международное, то участвовать в конкурсе должны лишь представители от народа, а не все мужицкое население тьму - тараканьего государства. Кто ж тогда работать и кормить государство будет, ежели, все международными делами вздумают заниматься? Так я говорю?»
 «Так! Так! - отвечали мужики. - Что ж мы без понятия что ли?».
«Ну, раз так, то слушайте мой указ, - провозгласил царь. - Повелеваю назначить от народа для участия в конкурсе Иванушку - дурачка, а от государства тьму - тараканьего - моих сыновей. Председателем жюри назначаюсь я. Как гарант справедливости».
  Мужики согласно закивали головами.
 А царь обвел свой народ строгим отеческим взглядом и распорядился: «Доставить завтра к утру во дворец Иванушку - дурачка! Ну а вы, мужики, ступайте с богом по домам. Работать надо».
   С этим мужики и разошлись, довольные собой и царем - батюшкой.
   На утро, доставили Иванушку - дурачка в лучшем виде во дворец и представили перед царскими очами. Царь ему и говорит: «Вот что,  братец. Будешь в конкурсе участвовать. Условия таковы: кто всех больше песен сыграет, тот и выиграл. ПонЯл?»
« ПонЯл, что ж тут не понять», - отвечает Иванушка.
 «Ну раз понЯл, так играй!» - приказал царь и, сунув парню в руки балалайку, взгромоздился на трон, на спинке которого табличка болталась: «Председатель международного жюри».
 Вскинул Иванушка балалаечку, взмахнул рукой и ударил по струнам. Эх-эх-эх-эх! Три-тата-три-тата! Эх-эх! Какие только коленца не отрывает Иванушка, какие только переходы не придумывает. Задорно заливается балалайка, а ноги сами в пляс пускаются. Сидит царь на троне, ножками притоптывает, ручками прихлопывает и подпевает: Эх-эх-эх!
 Уж солнце в зенит встало, царь давно притомился и, свернувшись калачиком, сладко посапывает на троне, а Иванушка все играет. Ух-ух-ух! Разгорелся наш утюх! Уж солнце на землю скатилось, уж царь отобедал и отужинал, уж кукушка на царских ходиках голос сорвала, а Иванушка, знай себе, играет.
 Ох-ох-ох! Где найдешь таких пройдох! Уж полночь наступила и ошалелая кукушка, выскочив из ходиков, в конец осипшим голосом прошипела: Ка-ку. Ка-ку..., а Иванушка все не унимается. Да только царь задвинул рукой взъерошенную птичку в ходики и гаркнул: «Довольно! Кончай игру!».
« А чё, я еще могу!» - возразил Иванушка.
«А я сказал хватит! - рассердился царь. - Первый тур закончился. Ступай домой!»
Только Иванушка собрался уходить, как царь ему и говорит ласковым голосом: «Вот что, братец. Завтра на второй тур можешь не  являться. Ты свое отыграл. Молодец. Освобождаю тебя от всякой работы на цельный завтрашний день. Ну, ступай с богом!.»
    Эх, и добрый же царь - батюшка, и внимательный к людям!
  Назавтра, после обеда начался второй тур конкурса, в котором царские сыновья состязались. Первым был старший сын, здоровенный детина с хмурным взглядом. Взял он гармошку, сел на табурет и заиграл. Что-то хмурное. Часа четыре мучил гармошку царевич, а когда из ходиков вылезла безголосая кукушка и, заложив крыло в клюв, свистнула семь раз, он прервал игру, отложил гармонь в сторону и молча удалился. На ужин царевич никогда не опаздывал. Воспитание!   
     Младший царевич был парнем пошустрей, легким и быстрым на руку. Подхватил он гармошку, развернул меха, и ну давай чесать что-то такое залихватское. Играет он, играет, уж день на исходе, вот-вот кукушка появиться и каким-нибудь образом оповестит, что полночь наступила, да только тут гармошка не выдержала - разорвались ее меха.
     Отложил царевич гармошку, а сам на заморскую девицу пылкие взгляды бросает, чувствует себя уж победителем. Да только тут царь вдруг спрыгнул с трона, схватил гармошку и начал меха раздувать: Фыр-пыр-фук-пук-фыр-пыр-фук-пук.
  «Ну, ты даешь, старина, прям авангард какой-то!» - прыснула заморская девица.
   «Вестимо авангард, - ответствовал царь. - Поскольку царь всегда всех впереди! И за царем всегда последнее слово! Фыр-пыр!»
   С этими словами царь отшвырнул прочь рваную гармошку, взял под руку девицу и увел ее в свою опочивальню. Вот так царь получил в жены заморскую девицу и полцарства в придачу. Своего собственного, в личное пользование на законных основаниях. Заработал - получи!  Тут и сказке конец. Чао! Фыр-пыр!

2. ЗАМОРСКАЯ ДЕВИЦА
Давным-давно, в три - девятом царстве, тьму - тараканьем государстве жил-был царь Михей, у которого была женушка заморская и два сына от первого брака, и боле никого. Зато у царя было полцарства в личном пользовании, которые он получил, выиграв конкурс женихов. Ну да эту историю мы уже знаем. Пора бы и о молодой царице слово молвить.
Еще и медовый месяц не истек, а молодая царица уже загрустила. Скучно ей стало все дни напролет в царских палатах да в опочивальне проводить. Развлечений да впечатлений новых захотелось. И заявила она царю-батюшке, супругу своему, что мучает ее одна страсть великая, желание огромное неудовлетворенное. Мол, рвется ее душа молодая постичь тайну великую искусства игры на гармонике да на балалайке. А до тех пор, пока не овладеет она этими тайнами великими - не видать ей покоя.
Призадумался царь, заскреб бороденку жиденькую. Не велико желание женушки молодой, да все ж денег стоит - учителей музыки нанимать, на ноты тратиться. Скупердяй был старик, когда речь о своих кровных денежках шла.
Вот что, душа моя. Распоряжусь-ка я, чтоб консерваторию построили за счет казны. Там ты и овладеешь всеми искусствами, - внес предложение царь.
  - Нет! - топнула ножкой женушка, - не хочу консерваторию. Когда ее еще построят? Не могу ждать. Хочу немедля овладеть искусствами!
   Вновь призадумался царь, да тут его и осенило: «Верно, душа моя, зачем нам консерватория, коли во дворце доморощенные музыканты водятся!»
   - Это кто ж такие? - невинным голоском спрашивает молодуха.
  - Да хоть сыновья мои. Эван как оба на гармошке наяривают!
   - А кто ж у тебя во дворце на балалайке наяривает? - напирает заморская девица.
   - Да хоть Иванушка-дурачок, - отвечает царь.
А он вовсе и не при дворе! - надула губки девица.
   - Велика беда, - выпятив грудь отвечает царь. - Враз на государственную службу Ивана назначу!
    - Хорошо, - вздохнула женушка, - как ты скажешь царь-батюшка, так оно и будет. Сказала так и скромно очи опустила, скрывая задорный блеск глаз.
    Обрадовался царь, что так удачно дело обернулось. И молодой жене угодил, и кармана своего не тронул. Тут же издал царь указ о назначении Ивана дворцовым конюхом и повелел ему, а также сыновьям своим, обучать царицу всем тайным искусства ею желанного столько, сколько она того пожелает.
   И настали для молодой царицы денечки золотые. Чуть свет она уже на ногах и бегом к старшему царевичу на гармошке играть. Выйдет от него разрумяненная, выдохнет только:  Уууу!,   и тут же к младшему царевичу спешит уроки брать. К обеду выйдет от него вся раскрасневшаяся, скажет только:  Оооо!  Перекусит наскоро и бегом на конюшню к Иванушке балалайкой овладевать. К вечеру возвращается в палаты, а на ней уж и лица нет, только и в силах произнести: Эх-эх-эх! Ух-ух-ух!. Трудолюбивая оказалась царица всем на удивление. Сколько раз ей царь говаривал: «Не жалеешь ты себя, душа моя».  А она в ответ всегда одно: «Искусство требует жертв!» Вот так изо дня на день и трудилась царица, не щадя живота своего, а на супруга царя уж и время у нее не оставалось. Правда супругу ее законному удавалось изредка расправить меха своей гармошки, да и игрок то он был уж никудышный.
   Сколько так время прошло - неведомо. Да вот  только однажды наступил самый радостный и долгожданный для тьму-тараканцев день - день рождения разлюбезного царя-батюшки. Приказал царь выкатить народу своему столько-то бочек бормотухи, а во дворце праздничный обед учинил, тоже за счет казны. Сидит за столом придворная знать, пьет вина заморские, поедает яства изысканные, наслаждается фруктами невиданными да прославляет царя-батюшку любимого. А царь от такой любви народной так растрогался, что аж слезу пустил.
     А как гости все вина выпили да все яства съели, так кто в пляс пустился, а кто под лавку упал. А царю чего делать - поплясал бы, так уж ноги, не носят, а за столом одному сидеть средь грязной посуды  - тоже не весело. Поскреб царь бороденку, икнул сытно, да тут его и осенило. Хлопнул царь в ладоши и приказал его слушать.
   - Вот что, разлюбезные гости, приготовил я для вас большой сюрприз. И гадать вам ни гадать - не разгадаете.
      Тут все начали предположения делать.
      - Из пушек по воробьям стрелять? - пробасил военный министр.
      - Это уж было - прокричали гости.
      - На заморских каретах кататься? - спросил министр финансов.
      - Да это уже надоело! - прокричали гости.
     - Дрова рубить? - заикнулся министр здравоохранения.
   - Ну ты даешь! Вот насмешил! Ха-хаха! Хо-хохо! - развеселились гости.
   - Ну хватит, хватит! - замахал руками царь и икнул для важности, - мол от ваших дурацких шуток у царской особы икота наступает.
      Поправил царь корону, съехавшую на ухо, и говорит: «А сюрприз-то вот какой. Моя женушка ненаглядная, душа моя разлюбезная, обучилась искусству музыкальному. А чему царица обучилась, сейчас она вам и покажет. Принесть сюда балалайку да гармошку!»
     Как услыхала это царица, так ноженьки то у нее сразу и подогнулись, и она тихо так на лавочку и опустилась. А слуги справные уж и инструменты принести и перед царем предстали. Взял царь балалаечку в руки, глядь, а на ней все струны оборваны.
     - Что это за безобразие такое? - топнул ногой царь.
  - А это, царь-батюшка, мышка струны пообгрызла, так Иванушка велел сказать, - докладывают слуги.
    Взял тогда царь гармошку, развернул меха, а гармошка фыр-пыр-фук-пук из дырки выдохнула.
  - Это почему ж меха у гармошки дырявые? - топнул царь другой ногой.
  - Так это ж еще с прошлогоднего конкурса международного. Не изволишь ли припомнить, царь-батюшка? - слуги отвечают.
     - Так немедля принести другой инструмент! - приказал царь и двумя ногами притопнул.
   - А нету, царь-батюшка, другого инструменту во всем государстве тьму-тараканьем, - отвечают слуги.
    Поскреб царь бороденку, икнул просто так, обернулся к царице и спрашивает ее: «А как же ты, душа моя искусствами овладевала?».
       Вздохнула царица и отвечает: « А так вот и овладевала, как могла».
       Икнул царь жалостливо да и зашаркал к себе в опочивальню.
    Правда аль нет, да сказывают, что отослал в скорости царь девицу заморскую туды, откуда она взялась. А вот полцарства себе оставил. Что мое, то мое, а чужого нам не надо.
       Тут и сказки конец. Ауф фидер зейн. Фыр-пыр.