и наступила тишина
в рассветном сумраке, в одеждах,
в остатках хлеба и вина,
в помытых кружках белоснежных,
в самих оборванных речах,
где, не взлетев, слова остыли,
в саднящих ранах на плечах,
где то-ли страсти, то-ли крылья,
в холодности от одеял,
в молчании старой батареи,
в луче светила, что сиял
и освещал, совсем не грея,
в унылой слабости колен,
в потухшей злости у окна,
в остывшем эхе перемен
хандре тоскливой сдался в плен
и наступила тишина.
Свидетельство о публикации №114112804222