Рассказ о родах, или о святом предназначении женщи

РАССКАЗ О РОДАХ, или О СВЯТОМ ПРЕДНАЗНАЧЕНИИ ЖЕНЩИНЫ
 
     Был июль, и жизнь земная цвела во всём её многообразии. Муж вчера, по настоянию моей свекрови, уехал отдыхать в Казахстан - набираться сил для испытания трудностями отцовства,  а я прислушивалась к  переменам  внутри себя,  к некоторому затуханию активности плода и с удивлением рассматривала в зеркало опустившийся вниз живот.  Поход к гинекологу  2 дня назад немного расслабил – по его подсчётам до родов оставалось ещё недели 3. Это позже я узнала, что доктора искусственно занижали сроки по устным распоряжениям сверху, дабы государство не переплачивало по больничным листам, поэтому почти лишний месяц я была вынуждена работать. И однажды в трамвае при возвращении  со службы, получила такой сильный удар  в живот локтем торопившегося выйти мужчины, что слёзы буквально брызнули из меня фонтаном, охлаждая июньский зной. Очень долго потом багровое пятно кровоизлияния в нижней части затылка дочери было неприятным напоминанием о том дне. 
    Движимая страшилками участкового врача об избыточном весе (о, я набрала 14 килограммов за время беременности ко своим 57 при росте 165!!!),  я маниакально уничтожила в доме все запасы съестного, дабы не было соблазна что-нибудь съесть по настоятельному призыву желудка, и испытывала свою волю на вшивость, ограничив до минимума воду. Сейчас я с ужасом думаю о преступлении над собой и ребёнком, но тогда, в возрасте 21 год, я слепо подчинялась рекомендациям «специалистов».
     Целый день я мыла, стирала, гладила и, наконец, к вечеру навела дома идеальный порядок. С чувством глубокого удовлетворения, но, изнывая  от усталости, плюхнулась на диван. «Всё, я готова родить хоть сегодня!», - промелькнула у меня  мысль.  Прошло не больше 2 часов... и «по щучьему велению, по моему хотению» начались схватки.  Почти сразу равномерные промежутки времени между ними не заставили усомниться в моей догадке. Я стойко, без паники выдержала ещё часов 6, пригласив соседку, которая тут же уснула после трудовых будней (одной всё-таки боязно!). В 12 часов ночи вызвала «скорую», еле-еле разбудила тётю Мотю и поехала в роддом.
     Палата рожениц встретила удивительным спокойствием: никто не орал и не охал.  Лишь позже привезли  одну «певчую птицу», которая вселила жуткий страх в нас пятерых своими дикими воплями, театральными стонами и пылкими обещаниями никогда больше не соглашаться на такую экзекуцию. Зашедшая акушерка вмиг её успокоила отборным матом, послав «по матери» и пригрозив немедленно выгнать из роддома!!! Ту, видно, не прельщала перспектива рожать под кустом, и она притихла.
     Боль нарастала. Сменившийся врач, не взглянув на меня, начал свой рабочий день с чаепития. На мою просьбу поставить «как всем» укол, стимулирующий сокращения матки, ответил, что у меня не было патологии во время беременности, рожу сама, и предложил погулять. Вальяжно зайдя в палату после приёма, по-моему, десяти кружек чая, он мгновенно оценил ситуацию и погнал меня в операционную, крича по дороге: «Зажми ноги, у тебя уже головка вышла наполовину, держи её!!!».  Я не понимала, как можно бежать со скрученными ногами, но всё же с трудом успела до родового кресла и тут же разрешилась!  Мне показалось,  что чадо начало громко кричать, ещё не родившись окончательно, но уже требуя немедленного «выхода в свет». Какое блаженство я испытала после! Этого, к сожалению, никогда не поймёт ни один мужчина, в каких бы красках ему не расписывай это состояние!  И поэтому, наверно, яркие  воспоминания остаются на всю жизнь у каждой рожавшей женщины.
     Дочурка оказалась доношенной, как я и предполагала – вес 3750, 53 сантиметра! Красавица писанная! Личико не сморщенное, беленькое, волосики – ангелочек и только!
     Взошедшее солнце, пение птиц и тёплая влажность после ночного дождя вносили какое-то сказочное умиротворение  в радость бытия. Но голод настойчиво напоминал о себе! Рядом со мной в палате красиво возлежала, уже в бигудях, та совсем молоденькая женщина, почти девочка, которую ночью чуть не выгнали из роддома. Накрасив глаза, она достала немаленькое зеркало (!) и с негодованием разглядывала свои детородные органы, причитая вслух: «Изрезали-то как! Всю красоту испортили!».  А мне так хотелось ЕСТЬ!
Сутки голодания накануне родов всё рождали и рождали неуёмные мысли о хлебе насущном. И принесённая наконец манная каша была воплощением той небесной манны, о которой слагают легенды.
     Приближался час детского кормления. Ещё неумело омыв и массируя грудь, я в волнении ожидала чуда.  Наконец принесли! Я смотрела и смотрела на  МОЮ дочь, и меня разрывали чувства потрясения, удивления, гордости, привыкания. А она умело обхватила сосок и начала будто привычное для неё дело! Я КОРМИЛА!
     А палатная  «королева красоты» всё не унималась, сравнивая тогда своего ребёнка - маленького, сморщенного, с желтушкой - с моей принцессой: «Ну почему моя такая не красивая? Лысая, Страшная!».  Никогда после я так и не смогла понять той ма-те-ри.
     На второе кормление мне положили чужого ребёнка. Взглянув, я тут же отказалась от подмены.  «Да как вы их различаете? Они же все такие одинаковые!» - удивлялась девчонка-медсестричка, видимо только что окончившая училище. А я поняла уже тогда, что невозможно спутать матери своего ребёнка, если она  ПРОЧУВСТВОВАЛА в своей кровинушке каждую чёрточку, каждое движение и  родной голосок.  Помню, как стояла я у дверей детской палаты и просила дать своё чадо, услышав его плач. Но было не положено, не время, и меня прогнали.
     СтОит немного сказать о больничных условиях в областном центре.  На дворе хозяйничал  июль и, как было принято в те времена, не было горячей воды: длительные опрессовки! Холодная вода всё же была, но лилась такой медленной струйкой в мою, заёмную у кого-то, пол-литровую банку, что приходилось подолгу ждать, пока она наполнится. А так хотелось помыться!
     Не догадалась я запастись и 2-копеечной монетой, чтобы позвонить о своей новости подруге. Эта копейка была в роддоме на вес золота!  Как же я удивилась и обрадовалась, услышав из окна своё имя и увидев мою дорогую соседушку – тётю Мотю!
     А муж приехал на пятый день моего пребывания в больнице, вызванный подругой. Мужчинам никогда, видимо, не понять того, как их присутствие и сопереживание, пусть за стенами роддома, но   р я д о м,  так необходимо в этот самый важный момент  жизни любой рожавшей женщины. Но, слава богу, моя Юлька была совершенно здорова, и я почти сразу же забыла о своих мучениях во время родов, не узнав, к счастью, что такое разрывы и  осложнения. А новые заботы поглотили некоторое чувство обиды на неплохого, в принципе, мужа и отца. Но затерявшись где-то в уголках памяти, это чувство  всё ж сохранилось, напоминая о себе всю жизнь отголосками разочарования.
     С тех пор я ни разу в жизни не садилась на диету-голодовку, предприняв её лишь     однажды: а вдруг снова рожу!  Голод – не тётка, а мать родная, поняла я в тот день. Но если серьёзно, материнское чувство неустанно напоминало мне  о природном предназначении женщины, взывало к совести, мучило своими иллюзиями о несбывшейся мечте, но, увы, больше рожать мне не привелось. Женщины, милые, рожайте! Пока есть возможность, не раздумывайте долго, не оставляйте на потом свой святой долг – немного отпущено природой тех лет, когда вы сможете ДАТЬ ЖИЗНЬ и познать, что такое СЧАСТЬЕ МАТЕРИНСТВА!
               
P.S. Это произошло 33 года назад, но как будто вчера. Моя дочь Юля, нашедшая сайт с конкурсом рассказов о родах и одержимая своими пылкими воспоминаниями (её сыну Илье год с небольшим), не удержалась и взялась за перо. Нахлынувшие эмоции подтолкнули и меня сесть за письменный стол. Глубокая ночь - и только две женщины погружены в глубину живых чувств и ещё раз переживают это неизгладимое событие своей жизни. А Илюшка блаженно посапывает в своей кроватке. Жизнь продолжается.
Сентябрь 2009 года