К началу восьмидесятых

Кажется, пропала связь земли и неба,
Та, что всё земное к жизни вознесла.
Провожая солнце, мир уверен не был
В завтрашнем рожденье света и тепла.

В том, что над землёю птица вознесётся,
И волна проснётся, чтобы заблистать,
А грудной ребёнок звонко рассмеётся,
И вздохнёт счастливо молодая мать.

Два враждебных ветра, всё сильнее хмурясь,
Собирают тучи в грязные ряды.
Всё живое сникло, ожидая бури.
Где ж ему укрыться от такой беды,

Если вдруг столкнутся боевые звенья,
И расколет небо громовой раскат.
Не избавит землю божье провиденье,
Души всех религий отданы в заклад.

А под ним разверзнут поголовным мором
Голод и разруха, засуха и смог,
И всему живому станет приговором
Шаг, переступивший ядерный порог.

Кто ж довёл планету до опасной точки,
За которой виден гибельный конец?
Дьявольской затеи проводник порочный,
Человек – творенья божьего венец!

Самозванец в роли мира властелина,
Ты отбросил совесть, как ненужный сор,
И в твоём обличье слились воедино
Эшафотной встречей жертва и топор.

Стоило ль когда-то с четырёх отростков
На два становиться и разумным слыть,
Чтоб за всех ответить и решать так просто,
Смыслу всей Вселенной быть или не быть?

Словно позабыты слёзы и моленья
Всех великих предков о твоей судьбе.
Светлые заветы преданы забвенью,
Что когда-то были посланы тебе.

Теплится надежда в лучшие исходы
Тягот и напастей матушки-земли.
Пусть добро и мудрость, данные природой,
Светлым озареньем нас бы всех спасли.