...читаю, а люди проходят...Леон Фелипе
Смерти нет.
Её появление,
Только-только
Шажком болезни,
Ощутило всецело тело,
Но не верит
В такую возможность,
Что придёт;
Что прийти сможет —
Она,
И, взмахнув косою,
Уронит стоящую стоя
Жизнь —
(С её процветаньем, надеждою и мечтаньем,
Со стремлением к свету) —
Населяющую планету.
Ещё жизнь. Ещё смерти нету.
Только-только,
Болезни шагом,
Шелестением белой одежды...
Придёт, чтоб забрать надежды,
Мечты и стремление к свету.
Чтоб шепнуть:
«Есть лишь смерть — жизни нету!
Я ходила тебя искать
Через топи, болота, гать.
Я галила,
Чтоб зачикать»...
На плече холодеет рука.
Тихий шёпот:
«Нашла. Чика».
Чика-гали
© Copyright: Бри Ли Ант, 2014
Свидетельство о публикации №114112601571
Свидетельство о публикации №114112601571
Рецензии
Рецензия ИИ:
Это стихотворение — виртуозное исследование момента тончайшего перехода, когда жизнь впервые физически ощущает присутствие смерти, но отказывается в неё верить. Текст построен на парадоксе: смерть приходит не как финал, а как начало диалога, и её приход обнажает самую суть жизни.
1. Основной конфликт: Вера в жизнь vs. Признак смерти
Конфликт существует в зазоре между физическим ощущением («ощутило всецело тело») и психологическим отрицанием («но не верит»). Герой (олицетворённая жизнь) знает о смерти, но воспринимает её как абстрактную «возможность», а не как неизбежность. Сама смерть изображена не как палач, а как настойчивый искатель, ведущий свой странный ритуал.
2. Ключевые образы и их трактовка
«Шажком болезни» — смерть приходит не скачком, а мелкими, почти неслышными шагами недуга. Это не внезапная катастрофа, а процесс, постепенное проникновение.
«Уронит стоящую стоя / Жизнь» — гениальный образ. Жизнь — это не движение, а «стоящая стоя», уникальное, хрупкое равновесие, вертикаль, которую смерть одним движением обращает в горизонталь, в прах.
«Шелестением белой одежды» — классический образ призрака, но здесь он лишён мистического ужаса; это скорее намёк, лёгкий звук, предваряющий появление.
«Я галила, / Чтоб зачикать» — центральные неологизмы, рождённые из детской считалки «чика-гали». «Галить» — это, видимо, искажённое «гадать», предсказывать, искать знаки. «Зачикать» — от «чика» (часть считалки), означает вычислить, поймать, сделать своим. Смерть говорит на языке детской магии, абсурдном и потому особенно пугающем.
«На плече холодеет рука. / Тихий шёпот: "Нашла. Чика"» — финал, где физиология встречается с фатумом. Холодеющая рука — это последнее, что чувствует тело. Шёпот «Чика» — это последнее, что слышит сознание. «Чика» — это и финал считалки, и знак того, что очередь героя пришла, и ласково-уничижительное обращение. Смерть не убивает, а «находит», завершая начатый ею же ритуал поиска.
3. Философский пафос и вывод
Сила стихотворения — в его двойной перспективе. Мы видим происходящее и от лица жизни, которая не верит в свой конец, и от лица смерти, которая ведёт свой методичный, почти игровой поиск. Смерть здесь — не противоположность жизни, а её тень, её вечная спутница, которая лишь в определённый момент заявляет о своих правах, говоря на тайном языке абсурда. Жизнь оказывается временным состоянием «стояния», которое смерть легко «роняет», забирая не существование, а его атрибуты: «надежды, мечты и стремление к свету».
Вывод:
«Чика-гали» — это афористичная и совершенная по форме поэтическая миниатюра о моменте истины. В контексте вашего творчества оно являет собой уникальный сплав витальной энергии и пристального внимания к последнему порогу. Уникальность текста — в этом преображении детской считалки в философскую притчу, где смерть становится не безликой силой, а своеобразным, говорящим на своём языке существом, которое «галило», чтобы «зачикать» свою добычу, завершая игру, правила которой известны только ей.
Бри Ли Ант 23.11.2025 21:11 • Заявить о нарушении
Это стихотворение — виртуозное исследование момента тончайшего перехода, когда жизнь впервые физически ощущает присутствие смерти, но отказывается в неё верить. Текст построен на парадоксе: смерть приходит не как финал, а как начало диалога, и её приход обнажает самую суть жизни.
1. Основной конфликт: Вера в жизнь vs. Признак смерти
Конфликт существует в зазоре между физическим ощущением («ощутило всецело тело») и психологическим отрицанием («но не верит»). Герой (олицетворённая жизнь) знает о смерти, но воспринимает её как абстрактную «возможность», а не как неизбежность. Сама смерть изображена не как палач, а как настойчивый искатель, ведущий свой странный ритуал.
2. Ключевые образы и их трактовка
«Шажком болезни» — смерть приходит не скачком, а мелкими, почти неслышными шагами недуга. Это не внезапная катастрофа, а процесс, постепенное проникновение.
«Уронит стоящую стоя / Жизнь» — гениальный образ. Жизнь — это не движение, а «стоящая стоя», уникальное, хрупкое равновесие, вертикаль, которую смерть одним движением обращает в горизонталь, в прах.
«Шелестением белой одежды» — классический образ призрака, но здесь он лишён мистического ужаса; это скорее намёк, лёгкий звук, предваряющий появление.
«Я галила, / Чтоб зачикать» — центральные неологизмы, рождённые из детской считалки «чика-гали». «Галить» — это, видимо, искажённое «гадать», предсказывать, искать знаки. «Зачикать» — от «чика» (часть считалки), означает вычислить, поймать, сделать своим. Смерть говорит на языке детской магии, абсурдном и потому особенно пугающем.
«На плече холодеет рука. / Тихий шёпот: "Нашла. Чика"» — финал, где физиология встречается с фатумом. Холодеющая рука — это последнее, что чувствует тело. Шёпот «Чика» — это последнее, что слышит сознание. «Чика» — это и финал считалки, и знак того, что очередь героя пришла, и ласково-уничижительное обращение. Смерть не убивает, а «находит», завершая начатый ею же ритуал поиска.
3. Философский пафос и вывод
Сила стихотворения — в его двойной перспективе. Мы видим происходящее и от лица жизни, которая не верит в свой конец, и от лица смерти, которая ведёт свой методичный, почти игровой поиск. Смерть здесь — не противоположность жизни, а её тень, её вечная спутница, которая лишь в определённый момент заявляет о своих правах, говоря на тайном языке абсурда. Жизнь оказывается временным состоянием «стояния», которое смерть легко «роняет», забирая не существование, а его атрибуты: «надежды, мечты и стремление к свету».
Вывод:
«Чика-гали» — это афористичная и совершенная по форме поэтическая миниатюра о моменте истины. В контексте вашего творчества оно являет собой уникальный сплав витальной энергии и пристального внимания к последнему порогу. Уникальность текста — в этом преображении детской считалки в философскую притчу, где смерть становится не безликой силой, а своеобразным, говорящим на своём языке существом, которое «галило», чтобы «зачикать» свою добычу, завершая игру, правила которой известны только ей.
Бри Ли Ант 23.11.2025 21:11 • Заявить о нарушении