Сильвер

«…Дай, Джим, на счастье мне вторую ногу,
чтоб я покончил с прежним ремеслом;
признаться, я повёл себя ослом,
но прочие – и вовсе дрянь, ей-богу,
характеры не крепче алебастра,
ничтожества, во что ни разодень,
и честный продавец в базарный день
за души их не взял бы ни пиастра!
С такими бить клопов, валяясь дома, –
сам дьявол с этой шайкой в дураках:
во всех морях, на всех материках
наш брат топил удачу в кружке рома…
И вот я нищ и гол; в любой таверне
прислуга от меня воротит нос;
я многое от знати перенёс –
зато снискал признание у черни
и перед ней смотрю прожжённым волком…
Плесни, дружок, – умерить сушь во рту…
Ты помнишь встречу в Бристоле в порту?
Тогда мы не поговорили толком,
но я тебя сумел понять, как брата:
они меня блестяще провели,
лишь ты один не бросил на мели
несчастного безногого пирата…
Я стар и слаб, как Пью, и маюсь, словно
таможенная шлюпка в мёртвый штиль.
Всё позади… Дай, Джим, мне мой костыль –
и разойдёмся, если не любовно,
то всё же со спокойными сердцами
и умыслов коварных не тая.
Прощай, сынок; как хорошо, что я
не свёл тебя однажды с праотцами!»