В Черноземную синь

Искал я отраду подолгу,
Бредя по священной земле,
И вдруг на тернистой дороге
Синица поет о крыле…

До сердца достала мгновенно,
Не как сотни тысяч светил,
С палитрой в шелках незабвенной
Мне трелила, чтоб не тужил.

«А чем…поднебесье ответит:
Дождями ли градом вослед?» -
Зимою и пасмурным летом
Румян и прекрасен рассвет.

Не пел на земле дифирамбы
И чуждо казалась строка,
Но вдруг и хореем, и ямбом
Воспел золоченый закат.

Найдя в поднебесье отраду
Средь ало-белесых перин,
Я даже у стен Ленинграда
Смотрю в Черноземную синь.
*****

Реветь на земле может каждый,
Взрывая спокойную гладь,
Ведь раны в груди не однажды
Способны людей донимать.

Реветь на земле можно внешне,
А можно в каленой груди
Журчащим ручьем безутешно,
Как льют приливные дожди.

И в самую точку, взирая
На стыке размокших дорог,
Всегда будет ода о крае
Блаженней волнующих строк.

В волнениях, смутах и гари
Покой будет чуждым всегда,
Поэтому, в искрах пожара
Таится со счастьем беда…

Ах, как эти искры румяны
Но жаль, только пару минут,
Стремглав облака – несмеяны
Проказой печаль позовут.
*****

Занятно мне слышать журчанье
Бедовых и сладких ручьев,
Весну, пригласив на свиданье
Пою вместе с Нею я вновь.

На жердочке кум золотистый
Разбалует шелковый плед,
И мне с голосящим артистом
Осталось смеяться и петь.

Стремглав, убегая от склоки
Небесных полотен с землей,
Смотрю в полумрак одиноко,
Помешанный с серой золой.

Но даже и в темном двуличии
Застывшей золы и свинца,
Полакомит песня синичья
И трели златого скворца.

И в сердце тоску, преломляя,
Как луч безнадежную мглу
Царевну - весну умоляю
Не вымешать искры в золу.