***

Я скончался в этом бесконечном дне. Больница, где дурно пахнет спиртом и пожилыми людьми, кричащие и плачущие дети; дорога домой, которая настолько безнадежна и тосклива, что хочется просто упасть лицом на мокрый асфальт и лежать, пока не потеряешь сознание от этого осеннего холода. Холодно. Мне очень холодно. Льет дождь. И я иду вместе с ним. Я до нитки последней промок. Я чувствую себя, будто бы меня облили помоями со словами "-Не скули, *****ый щенок."

Вечер. Я вновь дико пьян. Водка трещала в рюмках, а печень моя плакала навзрыд. Весь день думал о тебе. Но до омерзения к самому себе, мне было жаль. Мне неистово искренне жаль безвозратного времени. Этих юных дней, секунд, мгновенний, в которых я испортил всё, что только можно было позволить себе испортить.

Квартира, в которой я нахожусь пропитана дешевым пойлом и флюидами незнакомых мне женщин. Встретился с одной взглядами-долго смотрел на её влажные губы. Пытался забыться, но вновь ты стоишь перед моими глазами; и я возвращаюсь к этим чертовым реалиям, в которых я настолько уродлив для тебя, и в которых я настолько одинок. Живу будто бы в бетонной коробке. Комната моя-спичечный коробок. Стены здесь черные-черные и бесконечно глубок потолок. Мне неуютно находиться здесь одному. В груди гудит. Всё рвёт и рыдает. Представь, как солдат чику срывает, бросает гранату и ложится на землю, а я сплю на одной из этих гранат, ожидая, когда же я подорвусь.

Забрался в темный прямоугольный шкаф. Я опасался его глубины и монстров, что спрятаны в нём, но не сейчас. Мне было трудно дышать без тебя. Я настолько хочу к тебе, что не заметил, как переживания стали топить меня и я начал захлебываться; я начал барахтаться в этой любви, не умея плавать. Я стоял, как вросший сорняк посреди комнаты и пялился, как ночь уже стучалась в моё окно. Легкие наполнялись сыростью стен, тело-дрожью коленей, но мне не хотелось больше разбиваться и падать. Падать, как *****ая падаль. С тобой.

Я чертовски любил твой голос. И тебя я тоже чертовски любил. Я лежал в постели, задыхаясь теплом одеяла, слушая наши *****ые диктофонные записи и Бога о том лишь молил, чтобы не было между нами этих озлобленных и окровавленных войн. Я пошел бы во тьму за тобой. Я пошел бы во тьму за тобой. Да вот только один я остался в этой самой ёбан*ой тьме.