Анатолий Овчаренко Рокоссовцы-часть полка

         Снег хрустит кругом, как ели,
         Бойцы в атаке,хоть не ели,
         Байкал,река ,как смесь картинок,
         Враг без портов и нет ботинок.
         Да,белой армии царя еще шинели,
         Бойцам бельмо,да красным надоели.
         В обойме льда штыки,метут метели,
         Трамплином стали сопки,как качели.
         С налета взять теперь Иркутск
         Помог тот крайней сопки спуск,
         Оплот Антанты,Колчака,
         Помяли белым всем бока.

         На морозе красноармейцы,
         Рокоссовского полка,
         У всех раны,там наклейка,
         Вместо пластыря,бинта.
         Рокоссовцы-часть полка,
         Молодежь вся без погон,
         Получили все задание,
         Охраняют эшелон.

         Забивают рты метели,
         Прорубь рубит ГубЧека,
         Шум идет издалека,
         Приказ ясен трибунала,
         Надо кончить Колчака.

         На вокзале грузит слитки,
         Чекист Санька их в вагон,
         Золото царя,еще империи,
         На то мандат Москвы,доверие.
         Он из Курска,брат,Косухин,
         Бил Деникина,умен,
         Ночью двинет эшелон,
         По секрету,без патрон,
         Золотой тот эшелон.
         На Москву,сквозь Омск,Курган,
         Санька курский хулиган.

         Иркутск жмется от мороза,
         Стынет конская слюна,
         Для бойцов полка и взвода,
         Мороз словно,как жара.
         Затаились все миряне,
         Может ждет их жизнь труха,
         Чище Ленского расстрела,
         Как от батюшки-царя?
         Ум растер весь сибиряк,
         А по сути видно так,
         Боец красных не пруссак,
         Сейчас война гражданская,
         Это ж не германская.
         Ленин может надувает,
         Но ведь землю обещает,
         Декрет земельный,слышь,Петруха,
         Крестьянам новый конь,подпруга.
         Завод рабочим,слышь ,браток,
         Работы вдоволь,сыт роток.

         Трут снежком,рукой землицу,
         Морду надо б в рукавицу,
         Жмет сибирский,брат,мороз,
         Мерзнет задница,весь нос.

         Шлет в Москву отчет Чека:
         "Рокоссовский взял с подхода,
         Войско ночью Колчака,
         Мы считаем адмирала,
         С честью примет Ангара"
         Телеграф молчит в ответ,
         Москва держит паритет.
         ГубЧека тогда в ответ:
         "Зачем ждать,даешь Совет!
         Не везти же адмирала,
         Под охраной до Урала,
         Туда,где шлепнули царя,
         Пули жалко даже,бля"
         Поддержал РевоенСовет,
         "Пуль в обозе лишних нет"
         Рокоссовский промолчал,
         Вспомнил он Чека подвал.

         В проруб топят адмирала,
         Бросил взгляд он до Байкала,
         Не идет скорей на дно,
         Больше в нем не зла,добро.
         Тело в проруби лежит,
         Толпу корчит,воротит.
         Тело дубит адмирала
         И мороз,и Ангара...

         Годы шли советской власти,
         На репрессиях,без сласти,
         Много лет с боями шли,
         Как все пятилетки,
         Рокоссовский, людей миллионы,
         Попадали часто в клетки,
         Гулага,Калымы и Магадана.

         Тела белых,как креветки,
         Съела напрочь мошкара,
         Даже голым адмирала,
         Не спасла и Ангара.

         Сегодня век былого капитала,
         Россию наполняют  фирмы,шулера,
         А олигархам уж Европы  стало мало,
         Байкальский омуль режут на дрова.

         Россия прямо из железа мясорубка,
         Для тех,кто чтит себя,как губка,
         А потому живем мы в ней,как служим,
         И вечно в бедности,веками тужим,
         Зовем на бунт всегда Руси народ,
         Мычим на власть,живем как скот.

         Россия-мать бредет всегда во мраке,
         Вот так в Сибири шли Антанта,унтера,
         Их офицеры Святую Русь и адмирала сдали
         Для казни жесткой коммунизма,ГубЧека.

         Но память наша не совсем пропала,
         И,видя жизнь,как плачет Ангара,
         В месте,где однажды Русь кричала,
         Поставлен памятник для славы Колчака.