Мой театр

Не судите меня! Есть Судья. Он всё скажет.
И назначит расплаты достойную цену.
Может быть, пожалеет. Быть может, накажет
За театр мой. За то, что тянула на сцену

Одинокие и печальные,
зачехленные осенью дни,
раздавала им платьица бальные,
зажигала на рампе огни.

Наряжала в костюмы сомнения:
в алый бархат, парчу и сафьян,
чтоб они превратились в мгновения,
в площадной озорной балаган.

Арлекин не просил гонорара.
В колпаке, кружевах, домино,
он сиял, он желал карнавала
И давно был со мной заодно.

Коломбина, в прозрачном, кисейном,
(Моя самая трудная  роль)
щебетала пичугой весенней
и смотрела в партер исподволь.

Там все было покрыто укором,
недоверием ,непониманьем,
и грозило судом и позором
напряженное зала молчанье.

Но, ведомы каким-то наитием
и игрой насыщаясь, как хлебом,
мы увидели тонкие нити,
что от рук наших тянутся в небо.

Кто водитель - узнать не решались,
только, видя поддержку его,
глаз колючих уже не боялись,
не боялись уже ничего!

Был спектакль до смешного наивен,
но он грел! В нем жило волшебство!
И струился серебряный ливень,
размывая и зависть, и зло.