Геноцид

Теперь, так много лет спустя,
Я не могу узнать себя.
Сейчас, когда прошли года,
Уйти хочу я навсегда.
Но а сейчас, пока есть мысль,
Хочу открыть тебе сей смысл.
Я знаю, ты сейчас не спишь,
В прихожей у двери стоишь.
Сейчас ты ждешь, что я вернусь,
Что в час последний отступлюсь.
Ты не права, ведь я не лгу,
Хочу уйти я в пустоту,
Неважно есть ли жизнь иная ,
Если сквозь капли мрачные с ветрами,
Сквозь гневный дождь, навстречу сну,
Навстречу вечному уйду?
Мне все равно, что Рая нет,
Нет ничего - есть мой ответ.
Нет смысла ждать, поверь мне, нет -
Лишь то, что я могу сказать в ответ.
Прости меня, ты понимаешь, что жить бессмысленно теперь,
Сейчас, когда еще минута, и правосудье вскроет дверь.
Прошу тебя, прости меня!
В том виновата только я.
Что восемь жизней унесла,
Все это лишь моя вина.
Не плачь сейчас, пусть будет больно,
Пусть даже так, ты должна ждать.
Когда-нибудь ты, птицей вольной,
Как пленник сможешь убежать.
Я не хочу, чтоб ты страдала,
Я лишь хочу, чтобы ты знала,
Я благодарна тебе, мама,
Но а от жизни я устала.
Эх, знала бы, как я страдала,
И каждый день во тьме мечтала
Открыть бутылку, взяв вино,
И молча выпрыгнуть в окно.
Ты говорила мне, что стыдно,
Что стыдно стало за меня,
И я скажу сейчас впервые, что это лишь твоя вина.
Когда я только пошла в школу, ты была рада за меня,
Так было, но сейчас, не скрою, готова ты убить меня.
Всегда хотела ты, чтоб я
Была такой как ты была.
Но я другая, я не спорю , прошу тебя простить меня.


 За все шестнадцать лет мучений я научилась одному,
Любой убийца - это жертва,
И чей вердикт - гореть в Аду?
Кто вы такие, чтобы знать,
Где суждено ему сгнивать?
Скажи мне, есть ли разница тогда,
Если его душа мертва?
Да, он совершил убийство, и что ты хочешь мне сказать?
Да, это было, я согласна, но разве должен он страдать?
Я не прошу тебя ответить на сей бессмысленный вопрос,
Ведь я прекрасно это знаю, меня ты просто не поймешь.
Убийца - он всего лишь жертва, не побоюсь я то сказать,
Его калечат жизнь и люди, не позволяя выбирать.
Ведь человек обычно знает, что прав лишь он, и это факт,
Но а в реальности не знает, что в жизни все совсем не так.
Вы - лишь моральные уроды, чьи глаза видят только ложь,
Но а потом клянетесь Богом, что он вонзил вам в спину нож.
Себе же сами вы кладете в горячий Ад тот путь прямой,
Но а потом вы слезы льете, что путь не выбрали иной.
Пойми, что роете вы сами себе могилы в поздний час,
При этом думая, что вправе вы в жизни все решить за нас.
Но а когда тот день приходит, и содрогается сам Марс,
Когда он видит как жестоко лишенный убивает вас.
А вы, при этом проклиная жестоко всю его родню,
Не понимаете, что сами себе связали вы петлю.
Сами себе вы задаете один единственный вопрос,
"За что, скажите, мы пролили на пол кувшин кровавых слез?".
Что? Неужели не понять?
Тогда, придется объяснять.
Быть может, я ошиблась вновь,
Ну, чтож, вину не смоет кровь,
Хоть продолжаю я любить,
Я постараюсь объяснить.


Пойми, всю жизнь вы издевались над теми, кто чуть-чуть слабей,
Все время были одиноки и лишены они друзей.
Намеренно вы развивали в них недостатки, косяки,
Не думая, что в самом деле в них это создали лишь вы.
Скажи, зачем так поступили? Не вижу я на то причин.
Зачем вы тряпкой закрывали холсты не созданных картин?
Вы сами создали в них злобу,
Что уничтожит все вокруг,
Тот страх заполнил их утробу,
А боль - их самый близкий друг.
Они несчастны, одиноки, лишь потому, что сами вы
Пытались в каждом из них сделать свои Прокрустовы чины.
Скажи, ты продолжаешь думать, что их убила просто так?
Что не было на то причины, и это для меня пустяк?
Нет, не поймешь ты, как мне сложно, так сложно, что жить смысла нет.
В моих ушах звучит твой голос, хоть и тебя здесь рядом нет.
Прости меня, прости, родная, но я должна тебе сказать,
Исхода нет, и смысла тоже, мое призванье - умирать.
Я не виню тебя в убийстве, пусть даже я сейчас умру,
Есть лишь одна, кто виновата, свою вину я признаю.
Ты создала меня такой, хотя не думала, что так
Закончится судьба моя, и вот край крыши, последний шаг.
А я устала пить таблетки, устала в унитаз блевать,
На то, чтоб я была здорова, тебе всегда было плевать.
Ты постоянно повторяла, что тебе стыдно за меня,
За то, что не торчат все кости, за то, что не худая я.
Скажи, что, правда важно это? Что я должна такою быть?
А ты не думала, однако, а каково мне с этим жить?
Всегда меня вы унижали, возможно, верю, не со зла,
Теперь, надеюсь, будет лучше, что похороните меня.
По жизни я была изгоем, все ненавидели меня,
Ответь мне, как ты считаешь, кому принадлежит вина?
Ведь я столкнулась с тем кошмаром, что поглотил меня во тьму,
И все депрессии и срывы ушли, оставив пустоту.
Секунда, остался лишь последний вдох,
Дым сигареты быстро стаял, и в венах плавно стынет кровь.
А Бога нет, хоть я и верю, что Ницше был однажды прав,
"Бог умер" - так сказал великий, увековечив свой устав.
Он умер, верно, это знаю, хочу сказать тебе одно,
Он умер в душах наших бренных, которые гниют давно.
Но а маньяк - всего лишь жертва, то бесполезно отрицать,
Его таким создали люди, то я готова поддержать.
Я иногда хочу сказать,
Тебе не стоило страдать.
Да, я ничтожна, то не вздор.
Лучше б ты сделала аборт,
Если бы знала, что за плод,
Который всех потом убьет.
Все это - лишь мои слова, они звучат в последний час.
И вот сейчас, еще секунда, и я вздохну в последний раз.