Сон

 На рассвете взбираюсь вверх по огромному кораблю; не средь взбешенной вьюги, не окаймленный волнами хозяйской бури, не спокойно летящий по лону морей; сила его в растворяющейся темноте беспокойного сна. И сила эта с лихвой окупается болезненными для миопичных шариков вместо глаз мельтешащими образами знакомых, родных, далеко не знакомых и неких с расплывчатыми белыми лицами. Их острые локти упираются в мое раздирающее от нетерпения тело - мы переживаем, мы бегаем, мы ищем, мы, неловко скачущие и бесноватые от ... идеи найти наверху что-то, что нас всех поразит.
 Вот и она - верхушка корабля. Не отводя глаз от черного неба, освещенного фиолетовым глазом луны, мы с М. стоим, удивленные и разочарованные. Что преследовали, то не оправдало наши высокие ожидания, наш долгий подъем.
 Растворяющая темнота сна. Спуск. Череда кают. Я открываю двери. Там каждый пассажир занимается своим делом: музицирует, танцует, поет и пишет. Я открываю третью каюту, удивительно тихую для ровных двух рядов отборных хористов. Всеобщее безумие некогда на палубе перекатилось на меня, и для смеха других танцую, разрывая по швам идеальный костюм, одинаковый для всех пассажиров.
 Корабль не двигает ни нас, ни синеву моря. Потому что он никуда и не отплывал. Как вплетенный в землю экспонат, стоит на одном месте.