Я долго смотрел на завтра, пытался его измерить

Пахучий и резкий запах потерянного сюжета,
Застывшего на останках насквозь проржавевшего лета.
Несмазанный август-рухлядь рассыпется на перроне,
И ягоды губ потухнут
В немеющей тьме ладони.

Я долго смотрел на завтра, пытался его измерить,
И ночь напролет насмарку ловил его смутный берег.
Я думал придет удача, возможность раскрыть все карты,
Но снова в сегодня прячась,
Смеясь убегало завтра.

Тогда я упал из окон, растекся в разметках трассы,
Гудел как машинный грохот, чернел, словно дым пластмассы.
Хотел превратиться в город, впитать торжество рассвета,
Но вдруг оказался смолот,
И вычеркнут из куплета.

Луна опадала плахой, по окнам цвела расплата,
И Северный Крест был анхом, а звезды - стих Амдуата,
Я залпом хлебнул дым неба, пуская по мякоти яд идти,
И ухали, шумом белым,
Летящие вслед неясыти.

Домой я попал под утро, клубами сочившись в щели,
Все было бесцельно-глухо, горение стало тлением,
Вся комната по Лавкрафту, пульсировала в агонии.

Я выдрал перо у завтра,
Оставшись
Опять
В сегодня.