Кем-то сочинённые стихи

НАРОДНАЯ ПЕСНЯ

Древний демон Укко-Пукко
на лесном сидит престоле,
ну а хочет Укко-Пукко
погулять во чистом поле,

побродить вдоль тихой речки,
что змеится меж полями,
посмотреть как сом укрылся
в темноте, в глубокой яме.

Поглядеть как рожь созрела,
как налился плотью колос,
так что будет с крепким пивом
и горячим хлебом волость.

Но не выйдет он из леса,
Укко-Пукко, демон древний,
не пойдёт он чистым полем
к нашим родичам в деревню.

Русский поп построил церковь
на окраине, у леса,
Укко-Пукко он считает
злобным и коварным бесом.

Нет, не сможет Укко-Пукко
сладить с новыми богами,
что глядят на Укко-Пукко
сквозь окошки в русском храме.

Дремлет демон Укко-Пукко,
на ладонь опёрши бошку,
а быть может он не дремлет -
умирает понемножку.


ИЗ ВИЗАНТИЙСКИХ ХРОНИК

*
"Увы, но полководцы в  Византии
Заканчивали жизнь однообразно -
В каком- нибудь глухом монастыре,
Беззубыми, безглазыми скопцами."

*
" Не сразу, незаметно, постепенно,
так, что никто не обращал вниманья
на эти изменения в народе,
покуда не исполнилось: народ
вдруг более чем скифов или турок
стал ненавидеть собственных владык,
всех, составляющих земное отраженье
Небесной Иерархии ...

...Венецианцы - те ещё конечно хитрецы,
но в гибели Империи они
выходит не повинны."


ЭЛЕГИЯ

Чего-то мне совсем *уёво!
Болят и ноги, и душа!
И весь я нынче вроде Иова -
в ночи страдаю чуть дыша.
Я обложился образами -
все, что нашёл, поближе снёс.
К одним - с горючими слезами,
в другие - тыркал мокрый нос.
Авось сия минует чаша!
Пройдёт и боль, пройдёт и грусть,
и утром я добрей и краше,
с больничной койки поднимусь


ЭКСПРОМТИК СОЧИНЕННЫЙ В УЛИЧНОМ КАФЕ

Когда генералы прокладывают маршруты,
( из Никуда в Ниоткуда),
То это все для солдат, исключительно для их героизма,
Ибо на солдат взирает Отчизна -
Пристально, незамутненным глазом,
И трусиков от героев она отличает сразу!
И срамит одних, а другим выдает награды,
Так что вперед, солдаты!

А жизнь генералов, поверь мне, сплошная скука!
Склонились над картой и вовсю матерят друг друга.
Им тоже хочется стучать сапогами всмятку,
Стирая до крови пятку,
А сразу после - пойти на приступ твердыни,
И умерев раствориться в небесной сини,
Да только у генерала судьба иная -
Лежать в серой постели и разглядывать помирая
Не взятый редут, не разбитые турецкие пушки,
А Петербург в окне и угол потной подушки.



ЧИТАЯ ПУШКИНА

Тридцать три богатыря
лихо шлёпнули царя,
и царицу, и приплод -
всех отправили в расход.

С гневом пламенным в груди,
с красным флагом впереди,
сабли вострые блесят -
богатырский тот отряд

гнал врага и тут и там,
по полям и по горам,
изо всех могучих сил
вражьи головы рубил.

А закончился поход -
вновь укрылись в глуби вод,
чешуёй как жар горя
тридцать три богатыря.

ИЗ У.-Х. ОДЕНА

Украинский людоед
много одержал побед.
Кровь течёт по языку,
тьма кромешная в мозгу.
Щерит жёлтые клыки,
прёт сжимая кулаки.
А порой откроет рот
украинский идиот,
но не скажет нихрена -
речь уродам не нужна:
недоступная им вещь
человеческая речь!



ЛИБАНИЙ

*

" Проэрсий-армянин, сириец Епифаний
и Диофант-араб - вот светочи Афин!"
(Либаний тоже, впрочем, был не греком,
но ехать в Грецию, добраться и внимать
таким же как и сам ты "черножопам"? )
" Ну что в Платоне смыслит армянин,
а в Аристотеле - какой-то там сириец,
ну а араб в Гомере?  Ни-че-го!
Так стоило ль тащиться за три моря!"

*

" Быть может стало много христиан
лишь потому, что мы блюсти устали
обычаи своих отцов и дедов,
отвергли их простой и честный быт!
Ну разве раньше мог ли кто позвать
юнцов на пьянку доблестных мужей
в честь олимпийской или воинской победы?
А вот теперь пожалуйста - юнцы
виляют жопами и здесь, а старики
то - шлёп по заднице безмозглого пьянчугу,
то, не таясь, дрочат свои уды."

*

"Ну разве в Антиохии возможно
быть нововером - оглянись вокруг!
Прислушайся - ты слишишь этот звук?
То волны бьются в берег осторожно.
Да разве место труположцам тут,
где солнце напрочь выжигает темень
колючих ряс. Здесь и малейшей тени
не сыщется отброшенный лоскут!
Но прут и прут - из глубины пещер,
бледнючие, вонючие как бесы,
на лицах их - провалы зла и спеси
и никаких простых и ясных черт.
Прости же, Антиохия, прощай!
И слава Богу - мне уже не долго!
Немного жаль - не нагляделся толком
как дальних волн колышется парча,
как пляшет в кипарисе лёгкий дрозд,
как ветер гонит тучу с небосклона,
а в нише, где дорийские колонны,-
белеет Бога обнажённый торс."

БЕЛОГВАРДЕЙСКИЙ РОМАНС

Он погиб под Славянском,да от вражеской пули,
да шагая в атаку с просветлённым лицом,
и от этой развязки мы печально всплакнули:
жил Полковник героем и погиб молодцом!

Он шагнул из окопа, закурил папиросу,
и отчистил от пыли офицерский сапог.
Вмиг оставив в минувшем всю житейскую прозу,
стал прекрасен как ангел или греческий бог!

Ордена чуть звенели на его его гимнастёрке,
пальцы в белой перчатке цепко сжали цивьё.
Он пошёл, где враги залегли на пригорке,
командирской подошвой приминая жнивьё.

Развевались знамёна, заливались фаготы,
кто-то рядом крестился и молитвы шептал,
ну а он впереди наступающей роты
просто бодро чеканил боевой пешкодрал.

И враги побежали, пулемёты бросая,
и срывая шинели, чтоб ловчее бежать...
Тут случайная пуля, сучья пуля шальная
грудь герою жестоко расхерачила, бл*дь!

Он погиб под Славянском, да от вражеской пули,
да шагая в атаку с просветлённым лицом,
и от этой развязки мы печально всплакнули:
жил Полковник героем и погиб молодцом!


ПАДЕНИЕ КОНСТАНТИНОПОЛЯ

Чего-то мы конечно сохранили,
но в общем-то Империи каюк!
Ещё стояли храмы в древнем стиле,
( врагу их было рушить недосуг).
Аттическая речь ещё звучала
на рынках и на кухнях, но уже
грамматика заметно упрощалась,
вся - вплоть до уменьшенья падежей.
Народ ругаться начал по-турецки,
особенно - переходя на мат,
да и молились по-турецки в треске
свечей и дымном пламени лампад.
Но что-то в этом было: запах тлена
так сладко-сладко голову кружил.
( Сколь незаметно, очень постепенно,
кровь капала и капала из жил!)
Всё чаще с колоколен муэдзины
нас призывали совершить намаз,
епископы пробежкою крысиной
спешили в порт и покидали нас...
Империя закончилась - ни плача,
ни криков с вырыванием волос...
Но верилось, что всё пойдёт иначе,
что это ненадолго, не всерьёз.