А. Семенов Избранное

***

АЛЛЕГОРИЯ               

Аллегория вечности в абсолютной тиши.
И полёт в бесконечности одинокой души.
Аллегория нежности, как сплошной звездопад
Из имён и безбрежности в обретении утрат.
Аллегория памяти, словно вспышки в ночи.
Все галактики заняты, а планеты ничьи.
Аллегория радости, как последний вагон.
И от мудрости к младости не взойти на перрон.
Аллегория верности - и без клятв на крови -
В красоте соразмерности наших душ для любви.
Аллегория времени, как пространства струна.
И звучит тяжким бременем во Вселенной она.

***

Замолчала скрипка, отыграла,
Отзвучала музыкой сполна.
Столько раз всем душу отдавала,
А теперь разорвана струна.

А теперь берут чужие руки
И смычком теребят невпопад,
Издают чужие сердцу звуки,
Задевая гриф, тревожа лад.

В диссонансе дьяволом кружится
Тот, который скрипку потерял,
И ему на белый лист ложится
Нотный стан, который всё вобрал.

Только дека помнит вдохновение
И любви изящный, гордый строй,
В красоте гармонии мгновение,
И по-детски радостный настрой.

Помнит она руки музыканта
И его уверенный пассаж,
И полёт космический таланта,
Уходящий в звёздный антураж.

***

В последний раз рисую осень,
В последний раз в октаве восемь
Тонов, кричащих и пустых.
И звуков сложных и простых.

В последний раз молю я квинту,
Отдав былые силы спринту,
Пройти пешком по лабиринту,
Наполнить радужную пинту.

В последний раз прошу прощения
Я у тебя без унижения.
В последний раз мы и впервые
На эшафот идём живые.

И нам завидуют святые,
По карме бегаем босые,
И говорим, почти немые...
Придумал всё. Мы не такие.

***

Увядания грёзы разбросала осень,               
Полетели листья золотым дождём,
И весна, как эхо, средь зелёных сосен
Закричала в сердце каменном моём.       

***

Вам всё доступно, милая, и в вас огонь и прыть.
Но как быть с ранами любви? Как быть?
Стеклянный факел всё горит. И не разбить,
И не залить, не потушить,  не воскресить.
В огне страдает и болит душа моя,
Ей не забыть седьмое сентября.

А может жизнь свою отдать взамен любви,
Или гадать, не угадав,  у ног зари?
Прощайте, милая, простите. Не скорбя,
Я покидаю вас, прощая и любя.
В последний раз моля дать сладость октября.
В последний раз понять, что был лишь только я.

***

Мне б с тобою всегда быть рядом,
Слыша голоса нежную дрожь,
Под твоим потеряться взглядом,
Унося тебя в спелую рожь.

***

Ах, если бы случилось всё пораньше,
И кто-то отменил судьбы маршрут.
Душа поёт надрывно и  без фальши,
Отсчитывая вспять, часы идут.

Пусть март твоих слезинок не согреет.
Они и так прекрасны и чисты.
И белый снег на крышах не чернеет.
И не горят весенние мосты.

***

Я из моря любви не хотел на сушу.
И надеждой жил, оголяя нервы.
Я в звучание аккорда вложил всю душу,
Но шестая струна в унисон лишь к первой.

Оставляю мёд, вырывая жало.
Кто, когда поймёт, где в конце начало?
Мой корабль плывёт к своему причалу.
Отпустил тебя. Сразу легче стало.

***

Мы живём, по спирали вращаясь.
Мы проходим сквозь бурю времён.
Вечно падая и не поднимаясь.
Без истории и без имён.

Мы проходим по кругу невинными.
Мы живём, заметая свой след,
То короткими, то слишком длинными,
Нанося нескончаемый вред.

И устав от тщеславия и похоти,
Возвращаясь на круг бытия,
Мы снимаем с себя бремя копоти,
Забывая родные края.

***

Я увидел твою морщинку.
И сказал, что люблю тебя.
Незаметно сорвал травинку.
Содрогнулась от стона земля.

***

Ты, как призрак, как мираж. Незримая.
С чем сравнить тебя? Не знает разум мой.
Небесами капелька хранимая.
Для меня ты самая любимая.
Для тебя я зонтик дождевой.

Я от ливня спрячу и от ветра,
Радугу и солнце сохраню.
Капельку мою, в три миллиметра,
В сердце своё робко уроню.
И тебя с Вселенною сравню.

***

Всего и надо быть наедине.
Всего лишь поцелуем губ коснуться,
Чтобы взорвалось разом всё во мне,
И я мог снова миру улыбнуться.

Спасибо, милая, за нежный голос твой,
За ласки рук и глаз очарование.
За то, что разрываешь жизни круг,
Приносишь мне счастливые страдания.

***

Разрывает на части мне сердце тоска.
Залетали вдруг чёрные вороны.
И кричит под гвоздём гробовая доска
На четыре заветные стороны.

***

Сжигая рукописи и ломая кисти,
Стирая память музыки души,
Я приказал себе: «Свой дух очисти.
И суд вершить над жизнью не спеши».

Я попросил себя: «Смирись с потерей.
Она другая. Просто не твоя.
Вы слеплены из квантовых материй.
В вас нет пересечения артерий.
И не определён ещё критерий
Совместного чужого бытия».

И я лёг спать, болея и страдая.
И снились мне счастливейшие сны.
Я грезил, ничего не понимая,
В надежде, страсти, чувствах утопая,
Реальность и судьбу не принимая.
В последний раз взаймы взяв у весны.

***

Ты для меня, как капля росы,
Капля, в которой весь мир.
Жаль поседели рано усы.
Я для тебя не кумир.

***

Я хочу ухватиться могучей рукой
За соломинку в море бездонных очей.
Я хочу достучаться кричащей строкой
До реки твоих чувств, как истока ручей.

***

Розовые розы не ищу напрасно.
Мне полёт фламинго не увидеть вновь.
В оловянной клетке то темно, то ясно,
То рождает память прежнюю любовь.

***

Вы, как поэзия чувств и свободы тела.
Гимн грации, нежности и красоты.
И если б мудрость моя ваши нотки пела,
Из звёзд на небе жизни цвели б цветы.

***

Мы ещё сохраняем задумчивость лиц,
Их надменность и неповторимость.
Но уже где-то там, в подсознании, ниц
Мы лежим, отдавая невинность.

***

Кто скажет мне, что истина проста?
Кто даст мне перл возмездия и терпения?
Подарит поцелуй в мои уста
И проклянёт табу прикосновения.

***
Сыну

Тебе сегодня двадцать шесть.
И у тебя немало есть:
Работа, дом, семья и честь.
Тобой доволен был бы тесть.
Дедов порадовала б весть:
Не тронула их внука лесть,
И обошла чужая месть.
Как жаль, что с ними уж не сесть
За стол и трапезу не съесть,
Молитву вместе не прочесть.
Дай Бог, что б ты прожил 106.
И что б «стояла дыбом шерсть».
Характер твёрже был, чем жесть.
И что б побед тебе не счесть!

***

Проза ветра ночного, к жалости обращённая,
Разбуди меня каплей соленой росы,
Прокричи «Аллилуйя!», душа некрещеная,
И деяния мои положи  на весы.

***

Почему всё так неотвратимо
Улетело в бездну, в никуда?
И уже ничто неповторимо -
От рождения до Божьего суда.

Что вершилось рядом, обозримо,
Поглотили жадные года.
А душа, по-прежнему, ранима
И сгорает в муках от стыда.

От того, что никогда терпимо,
Без затрат особого труда,
Я не разговаривал с любимой
В час, когда рождается звезда.

***

Если б мне сказали: "Доживаешь,
Приготовь клочок земли за труд.
Жаль, что на краю не понимаешь,
Что твои часы уж не идут"...

Я б ответил, или бы подумал:
«Ни к чему былое ворошить!»…
А потом исполнил бы "Хэй-вумен"
И пошёл молиться и грешить.

***

Всё смешалось в памяти до срока:
Даты, люди, чувства, имена.
И уже мне не извлечь урока,
Не допить любви твоей вина.

***

Как быть с пейзажем этим дерзким?
Как быть с неистовой тоской?
Прожить не в фокусе, но резким
И быть во всём самим собой.

Как быть с задумками от предков,
В которых истина сквозит?
Стрелять пусть изредка, но метко.
Судьбе, не кланявшись, дерзить.

***

Я не жалею, просто не жалею
О замках, что стоят, любви не зная.
И я болею, октябрём  болею,
Про всё на свете забывая, засыпая.

Унылый вечер мне не по карману,
Его луна напомнит пусть о многом:
О временах, где был я шарлатаном
И перед сном отчитывался Богу.

Блестит росою звёздный глаз в тревоге
И согревает немощным дыханием.
Я счастлив, оказавшись на дороге,
Перед грядущим новым расставанием.

***

О, как мне быть, коль вижу далеко,
Когда могу менять я север с югом,
Когда в душе текут токи Фуко,
Рождая волны за вратами круга?
 
И капли марта - лишь сначала грязь.
Спираль весны апрель и май подарит.
А паруса судьбы - лишь наша связь,
Как кипяток, который не ошпарит.

***

Его не хотели слышать и видеть.
Он раздражал очень многих.
И каждый мог просто его обидеть,
Из тварей живых и двуногих.

А он всё прощал и смотрел им в глаза,
Надеясь на разум Вселенной.
И только сочилась порой слеза
Души необычной, нетленной.

И даже она не смогла понять,
А может, не захотела -
Его «без рубашки», с восторгом принять,
Оставшись одна, не у дела.

***

Под шорох капель мелкого дождя,
Прошедшего при холоде июля,
Вы захотели, не спросив меня,
Уехать навсегда из Исилькуля.

И вам затея эта удалась.
Вы так блестяще партию сыграли.
А у меня душа оборвалась.
Осталась память без чужой морали.

***

Долгожданное лето приходит,
Расставляя все точки над «и».
И уносит меня, и уводит,
И сжигает мои корабли.

***

Как трудно вырвать из горла крик –
Грудной апокалипсис страсти.
И разглядеть ваш вселенский лик.
И утонуть в его власти.

Как трудно расстаться в преддверии зари,
За ночь растворившись друг в друге.
Из всех имён  возлюбить "Мари",
Оставшись в «домашней» кольчуге.

***

Из нас двоих один я не боюсь
Открытым быть, не лгать, не отрекаться.
И той любви, не сразу, но добьюсь,
С которой буду с миром я прощаться.

***

Я долго молчал, не виня никого.
Как будто кричал для себя самого.
И долго играла на скрипке души
Та, что потеряла себя за гроши.

Пружина разжалась, готов приговор.
Любовь унижалась, не веря в простор,
В простор наших чувств и судьбы хоровод.
С рычанием из уст торжествует народ.

***

Я страданьем тебя накажу,
Высшей степенью беспокойства.
Разорву твою паранджу,
Уничтожу все её свойства.

И когда, осознав конец,
Ты поймёшь, что была моею,
Я надену тебе венец,
Подарю любви орхидею.

И до одури заласкав,
Развенчаю тебя, живую,
Понесу, любя, на руках,
К уголкам твоих губ припав,
Обращая былое в прах,
Обнимая мою родную.

***

Психология мудрости у неё в глазах.
И тактика выживания на лице.
А я, сгорая, на тормозах,
Ищу в начале, ищу в конце.
 
Ищу прелюдию и дебют.
Ищу вступление и пролог.
Ищу в душе для неё приют
И безболезненный эпилог.

Ищу ответ на простой вопрос,
Понять пытаясь, зачем ответ.
Бегу по жизни то спринт, то кросс
И постигаю Новый Завет.

Но гаснет свет в лампаде утех,
И разжигать его нет нужды.
Я буду помнить наш общий грех.
И грани его - от любви до вражды.

***

Ну, что же, рвите меня на части,
Сжигайте парусные корабли.
Вы правы во всём, а я лишь отчасти.
Но вы эту часть понять не смогли.

Вы просто прошли, слегка оглянувшись.
Вы просто подумали, но не смогли.
А я видел всё во сне, содрогнувшись,
Впервые споткнувшись у самой земли.

Я страстно дышал, задыхаясь в падении.
Я Бога молил об одном – устоять.
Но был уязвим даже в этом стремлении,
И просто не смог за мечту постоять.

Вас нежно любя и душою лаская,
Искал я пророческий смысл бытия.
А вы отказались, словами играя,
От нашей любви и от меня.

***

Рвётся сегодня сердце на части,
Кости трещат, словно лес в ураган.
И вся душа, и весь я в твоей власти,
И это впервые не самообман.

***

Ты прости меня, мой сынок,
За клубок твоих унижений.
За ненужный по нервам рывок.
И за горький в горле комок.
И словесный удар без сомнений.

А ещё прости за талант,
За возможную гениальность.
И за то, что ты стал педант,
Потеряв навсегда реальность.

Если сможешь, прости за ложь,
Равнодушное невмешательство.
Ты с годами меня поймёшь.
Это странное обстоятельство.

Проживи эту жизнь сполна,
Без грехов на крови и злословия.
Докажи, что ты, как волна
У семейного изголовья.

***

Божий дар на взлёте задушив,
Ты погоду в доме сохранила.
Ничего по сути не решив,
Мой огонь и искры потушив,
Лишь мгновеньем вечность отменила.

***

Мне судьба подарила в мои зрелые годы
То, о чём я мечтал с восемнадцати лет –
Море ласк и любви, его нежные воды.
И страстей хоровод. И романтики свет.

Я не ждал уже чуда, не надеялся встретить
Ту,  в которой вселенная всех моих грёз.
Но за что мне всё это? Не смогу я ответить,
Вспоминая былое без печали и слёз.

Я ей душу открыл. И дарить начал сказку,
Полнолуния свет и костры у реки.
Снял с себя и с неё одиночества маску,
Останавливал ветер всему вопреки.

Пел ей лучшие песни и делил на три части
Свою музыку, радугу, жизнь наших гнёзд.
Под ночную гитару и стихи, как напасти,
Я в глазах её видел отражение звёзд.

Забирал у другого по частичкам, по крохам.
Я лепил наше счастье из веры в неё.
Никогда не поверил бы мудрым пророкам,
Что рассеется в пыль ожидание моё.

Но из рук моих тёплых на свой день рождения,
Она снова попала в объятья к нему.
Для чего же всё было? Я без мук унижения
Найду силы в себе. И прощу. И пойму.

Только жаль мне до боли. До одурения.
Что уже не согреет прежней радуги луч.
И ищу я ответ для неё во спасение -
Как же жить теперь дальше среди ливня и туч?

Зарождалась любовь. Небо было большое.
И хотя не кончается жизненный путь,
Потеряли навеки мы что-то такое,
Что уже не вернуть. Никогда не вернуть.

***

Что-то не то во взгляде у папы.
Что-то не так на лице у него.
Может, он вспомнил жизни этапы.
Или улыбку отца своего.

Может, он просто ушёл на полгода
В зыбкую память, забрав у семьи,
Часть от заката и всё от восхода,
Глядя на то, как летят журавли.

Или он молча пил горькую часто -
Лишь потому, что не мог без любви.
Жизнь забрала у души Webasto,
Тихо сказав напоследок - живи.

И он стал жить, ища перемены,
И примерять штаны бытия.
Но не простил сам себе он измены.
Лишь потому, что верил в себя.

***

У неё обессилены волосы,
И в них жизни нет много лет.
Не поёт она прежним голосом,
Не читает Новый Завет.

Но всё это неважно на паперти.
Потому что она моя.
Для души навек в вечной заперти
Та, что выше вина бытия.

***

Я тебя заберу у всех.
На руках унесу, любя,
Обожая твой детский смех,
И о прошлом чуть-чуть скорбя.

В этом прошлом я был другим.
В нём немало я потерял.
Был прощён, и другой любим.
Проверял себя, измерял.

Измерял глубину утех.
Постигал огонь бытия.
Я у этих просил и у тех,
Тех, что знали, что ты моя.

Я просил у них дать ответ –
Почему всё это сейчас?!
А не раньше – в тот сладкий рассвет,
Когда я был ровесник для вас…

***

Я тяжесть грехов своих познаю,
Тебя, потеряв, как во сне.
Горю в аду, но живу в раю.
И сколько ещё так выдержать мне?

Не зная помыслов вещих грёз,
Не ощущая твой пульс в руке,
Стою, как узник, среди берёз,
Храня последнее в узелке.

Зажав до крови, прижав к груди,
Всё то, что дорого мне сто крат.
Встаю на ноги, кричу – беги!
Рубин шлифую на семь карат.

И понимаю, что всё на свал.
Никто понять не захочет мир,
Мой зыбкий мир, где она кумир,
А я матрос её и адмирал.

***

Время пролетело, как фальстарт.
Ты, дружок, как прежде правишь балом.
В ноябре устраиваешь март,
Не прощая ближних даже в малом.

В регионе новом ты живёшь.
Начинаешь постигать Россию.
От себя уже не отдаёшь,
Тем, кто проводил к тебе Мессию.

На костях, заметив мяса рост,
Ты себя, не мучась, превозносишь.
В ночь, отправив друга на погост,
Ляжешь спать, прощенья не попросишь.

Сотворив однажды свой мирок,
Не поняв, кто это всё позволил,
Ты играешь, как плохой игрок,
Натерев кровавые мозоли.

Позабыв заветы мудреца,
И шалаш на жизни токовище,
Бросишь кость от друга – подлеца,
Становясь душою самым нищим.

***

Когда-то появилась красота.
Никто её ещё не замечал.
В утробе всколыхнулась доброта.
Корабль поплыл, не ведая причал.

Лазурный берег, ласковый песок,
Возможность слиться с грустью «от земли»…
И тоненький звенящий голосок,
И в унисон горланят журавли.

И в это время буря без песка.
И в этот миг без снега ураган.
И в этом взгляде радость и тоска.
И в сердце этом праведный обман.

***

Храни тебя Господь, моя любовь.
Будь счастлива при свете и во тьме.
Своей судьбе ни в чём не прекословь.
И не печалься больше обо мне.

Я счастлив уже тем, что я любил,
Сгорал от страсти и дышал тобой.
И все грехи до срока отмолил,
Поникнув своей буйной головой.

Твоя орбита в космосе любви
С моей ни разу не пересеклась.
И нитью красной – клятвой на крови,
Внезапно для меня оборвалась.

Твоя улыбка будет при тебе,
И взгляд вселенский долго будет жив.
Оставлю часть души твоей себе,
Свою взамен навеки заложив.

***

Мне единственным быть не дано
Для сверхновой моей звезды.
Жеребцом в степи суждено
Без седла прожить, без узды.

Я бегу в закат под дождём,
И пришпоривать нет нужды.
Мы с любимой рассвет подождём,
Нам ночные звёзды чужды.

И пусть в сердце её другой,
А мои дрова прозапас.
Снова радугу гнуть дугой
Буду нежно, как в первый раз.

***

Не ищите жёлтый лист весною,
Завалясь на старенький диван
С тем, кто не считает вас женою
И не видит в капле океан.

Не ищите фальшь у камертона,
Забывая музыкальный слух.
Попытайтесь, уходя из дома,
Не оставить память и свой дух.

Попросите пёрышко у птицы
Из гнезда её из-под птенца,
Осязая свежесть от зарницы
И печаль любимого лица.

Попросите слёзы и улыбку.
Подарите радость, как во сне,
Оставляя право на ошибку,
Блеск звезды при солнце и луне.

***

Ну, вот и всё. Остались только дни.
Остались дни и в них ещё минуты.
И на секундах ты не хорони
Того, кто сотворил твои приюты.

Ты позабудь его в рассветный час.
И забери своё из первой ночи,
Не отводя уставших мокрых глаз,
От поезда Иркутск-Саратов-Сочи.

Возьми взахлёб дыхание весны,
Сорви листок подснежника, рыдая,
И ощути, как узы в вас тесны -
Живут, любви и радости не зная.

***

Я набросал немного хлама при душе
И ожидал его оценку от души.
Душа исполнила кровавое туше,
Извергнув напоследок – не спеши…

А я и так, не видя черепах,
Которые бежали впереди,
Успеть старался, ослабев в ногах,
Воспеть её и в прозе, и в стихах.
Сжимая боль  и ненависть в зубах,
Не видя приближающийся крах,
Не вспоминая о своих правах,
Навеки принимая жизнь в долгах –
Просил её – любимая, ты жди…

***

Вы шепчите, ветры майские,
Вырываясь из узды.
И сверкайте, как бенгальские
Искры от ночной звезды.

Вы срывайте крыши древние,
Унося их за бугор,
Вопрошая – а деревни где,
Где души былой простор?

Вы беситесь с завыванием
И ласкайте грусть мою,
Отрывая с состраданием
От груди моей змею.

А когда вы наиграетесь,
Позабыв про жизни пляс,
Вновь задором наливайтесь вы,
Потревожьте бурей нас.

И, спустя одно мгновение,
Ощутив былую страсть,
Вспоминайте о терпении,
Чтобы духом не упасть.

***

Бросайте всё, как в воду камень.
Бросайте век, познавая миг.
Нарушив жизни своей регламент,
Рождая в муках последний стих.

Бросайте взгляд на восход июня,
Ищите нежность и чувств предел,
Отмыв былое без слез шампуня,
Не проклиная судьбы удел.

Бросайте звуки и ощущения.
Терпите боль в расставания час,
Подогревая в душе волнения,
Не забывая тропинки трасс.

***

"Не станет невозможное возможным.
Не станет ближе всё, что далеко.
И не решится то, что было сложно,
Красиво, восхитительно, легко".

Цвести не станет в августе подснежник,
И дождь с грозою в марте не пройдёт.
Покой не примет брошенный мятежник,
Июньский холод странник не поймёт.

Не вспыхнет чудо в сердце. И в утробе
Не всколыхнётся радостью душа.
Во чреве плод останется в ознобе,
Не видя свет, не слыша, не дыша.

Вопрос извечный в лету тихо канет -
Кто виноват, что делать и зачем?
Останутся стихи мои на память.
И фотографии, любимые никем.

***

Барабанит дождь, как наваждение.
Всё бы вспомнить рад в твой день рождения.
И грохочет гром в знак уважения,
Но опять претят в любви сомнения.

Ты мой Млечный путь, маршрут движения.
Я пойти бы рад без сожаления.
В омут твой нырнуть до погружения,
Медленно вздохнуть глотком терпения.

Позабыв про всё, тебя, как солнца луч,
Я  несу в свой дом, не видя чёрных туч.
И шепчу, крича, что не прощаюсь я.
И горит свеча. И снова маюсь я.

С маятой своей, как с глупой жалостью,
Я учу урок, лечась от шалости.
И ищу слова, тебе так нужные.
Каплями сочат глаза жемчужные.

***

ПРОСТИ

Моя любовь, прости, прости меня -
За семь цветов трёх радуг и за ветер.
За то, что я позвал тебя, маня,
И первым став, остался только третьим.

Прости меня за то, что я устал.
Прости, любя, за высохшие реки.
За то, что у тебя другой причал
Был раньше и останется навеки.

Забудь про всё, что связано со мной.
Найди того, кто мир тебе откроет.
И сделает счастливою женой,
И дом у моря для тебя построит.

Жизнь с тобой так коротка.
Я с надеждой жду звонка.
И не верю в чудеса, уже не верю.
Не ложится в стих строка.
И душа, как нить тонка.
Рвутся наши паруса, ища потерю.

***
 
В твоей судьбе не гость и не хозяин,
Не враг и не попутчик. Я никто.
Не Авель благородный и не Каин.
Пустое место, вечное ничто.

Из ничего рождённая однажды,
Моя любовь заполнила весь мир.
Она входила в реку твою дважды.
Я пил её, как раненый вампир.

Пожар моей души горел, как факел,
Без искр и дыма твоего огня.
Остались остывающие шлаки,
Но через пепел рвутся к солнцу злаки,
Другие зёрна прежнего меня.

***

Что остаётся мне? Лишь в грудь набрать немного воздуха.
И проглотить его. И помолчать. И сочинять. И лгать.
Зачем? Не знаю я. Мне не понять, как жизнь была когда-то создана.
И для кого? И для чего? Мне не узнать.

Мне не узнать и не понять. И не принять. И не сыграть
Ту роль, которая была с рожденья, как печать.
Как хочется кричать. И знать, получится ль зачать
Того, кто сможет рассказать и развенчать, и воссоздать.
 
Кто мать его? И кто отец? И в чём печаль?
Снимаю с прошлого нежнейшую вуаль, не глядя вдаль.
Ещё раз изрекаю – nocheinmal. В душе февраль.
И мне ушедшего до одури не жаль.

Но ты же мать. Пусть без дитя. А я отец.
Нам не разбить и не отдать срамной венец.
Уже всё кончено. Спешит с косой гонец.
Он знает, кто грехов людских творец.

***

Любимая, пусть вам не надоело
Играть ва-банк, не зная козырей.
Во мне давно неистовство созрело.
В висках кровавой пеной закипело.
В глазах багровой страстью просветлело.
В ушах на всех частотах загудело.
В душе огнём проклятия сгорело.
И в сердце первозданно отболело -
Всё, что забрал я трепетно, не смело
У вас, как у возлюбленной моей.

***

Ах, мама милая, я дожил до седин
И стал один, как в лампе Аладдин.
Как Робинзон - всем мыслям господин.
Постигнул мудрость до её глубин.

Но стал один. И с памятью един.
Без красных вин. Стою среди руин
Своей судьбы. Полупустой кувшин.
И думаю о чуде на аршин.
 
Горя свечою тысячи лучин,
Я не разжёг погаснувший камин.
Я заболевший, старенький  раввин,
Впитавший муки странствий средь чужбин.

Устал твой сын. В грехах, но христианин.
Любивший жизнь без выгод и причин,
Однажды выбранный душою из мужчин
Той, для которой был навек один.

***

Я был предметом всех твоих желаний,
Ты даже в снах подумать не могла,
Что я рождаю цепь иных страданий,
Без боли, истязаний и признаний,
Как задрожавшая у жизни вен игла.

Без жалости, без мук и сожаления
Я буду суд вершить, смотря в глаза,
Не принимая плачь и унижения,
До одури конвульсий все движения
Я обнажу, забыв про тормоза.

И лишь когда, увидев всё, как прежде,
Я отступлю, попятившись назад,
Последний раз, застыв в своей надежде,
Пусть голым при дворе, но и в одежде
Я выйду на последний наш парад.

***

Луч у берега от кромки отражается.
Лёд в торосах истомился, дожидается.
У двери весна стоит и тихо плачется,
И зима в карман души невестой прячется.

Зарядил патрон неспешно я лишь ватою -
Наудачу и судьбу свою горбатую.
Заплутал в тайге, неспешно думку думая -
Почему она одна, и почему моя?

По болоту я бродил, ища ответ у звёзд,
Как птенец, упавший из вороньих гнёзд,
При рождении кукушкой спешно брошенный,
Памятью февральской запорошенный.

И когда сохатый вышел – исполин,
Против ваты на меня, как господин.
Я в глаза его взглянул и, не дыша, спросил -
У кого на самом деле больше сил?

Он с достоинством стоял, смотря в упор,
И в глазах его пылал немой укор.
Но, как рыцарь, ощущая кровно честь,
Лось ушёл, забыв про ярость и про месть.

И остался я один среди равнин,
Не стрелявший без нужды и без причин,
Постигая мудрость чувств и бытия,
Холостой патрон в ладони теребя.

***
К 85-летию А.Р.Г.

Редчайший элемент из всех ванадий.
Как лунка для мяча планеты Гольф.
Так в Исилькуле Гензель, наш Геннадий.
А при рождении Рудольфович Адольф.

Десятилетий восемь с половиной
Живёт, творя в гармонии добро.
Не ощущая творчество рутиной,
Даря культуру, как Адам ребро.

Его талант оценен многократно
И в Омске, и в Москве, и за бугром.
И бесконечно постигать приятно,
Что изваял он нам своим пером.

Как витязь молодой в тигровой шкуре
По-прежнему творит, хотя и сед.
Несёт по жизни лучшее в культуре,
Оставив в ней и в душах наших след.

***

Дым от пожарищ и костров, от малой Родины.
И звон мирских колоколов. И вкус смородины.
Туман над речкой на заре. И запах марева.
Лай во дворе. И в январе закат без зарева.

Мелькают блики на столе, свеча задумалась.
Трещит мороз, а мир в тепле. Зима одумалась.
Ей невдомёк, что на стекле узоры спрячутся.
И на земле опять ручьи весной расплачутся.

Вот так и я, всё жгу костры души покаянной.
И дни пестры и так быстры в любви нечаянной.
И на глазах блестит роса и отражением в ней,
Как эхо, наши голоса уже прошедших дней.

***

Склоняю голову навеки
Я перед женщиной одной.
Всё, что от Бога в человеке -
Лишь в ней, небесной и земной.

Иконный облик дан от мамы.
Взгляд с поволокой, бровь – стрела.
И до колен коса без драмы
Не раз неистово росла.

Звучит как флейта её голос.
Душа красива и чиста.
И для семьи она, как колос -
Накормит всех и досыта.

Её фигура будоражит
И спать спокойно не даёт.
Порой общением уважит,
Всегда всё правильно поймёт.

Великим счастьем я считаю
Жить вместе с ней и рядом быть.
Жаль до конца не понимаю,
Как смог я многое забыть.

Дай Бог ей залечить все раны.
Фотографировать цветы.
Читать любимые романы.
И не утратить красоты.

***

Солнце светит нам двоим ярко.
От пылающей любви жарко.
Переполнена вином чарка.
И друг друга нам до слёз жалко.

Я ищу твоей души внешность
И дарю, как в первый раз, нежность.
Растворяюсь весь в тебе, зная,
Что октябрь не конец мая.

Ты вуаль своей души  снимешь
И меня таким, как есть, примешь.
И рекой в мой океан хлынешь,
Отодвинешь у черты финиш.

Разнотравьем заросла грива.
Ты побудь ещё со мной, Дива.
Расцветёт не раз твоя ива.
Седины моей уснёт нива.

***

Удачи всем, кто не ждал и не ждёт. Не ждёт.
Успехов им от меня и от нас. От нас.
И, если снова судьба не солжёт, пройдёт
Наговор и случайный сглаз. Не раз.

Только будем решать всё не мы. Не мы.
А, ссутулившись, три старика. Пока.
Пока души исполнят чужой наказ –
Вот сарказм для двоих в трудный час. Подчас.

И пусть  кто-то осмелится льстить и мстить,
И однажды родит звездопад наугад.
Ни к чему после драки грустить и пить,
И молитву читать невпопад для наград.

Вроде всё рассчитал я и там, и здесь.
Как всегда успеваю инкогнито.
Но забыл лишь про честь и про месть. Жесть.
Ну и что, всё - равно я никто, зато…

Я за то и за это молюсь. Дивлюсь.
И себе не найду утешения.
Может, в жизни другой улыбнусь и прощусь
Без любви и без сожаления.

***

Как быть, когда без разума и логики в делах
В нас страсть творить вершит две маски? Не с руки
Себя скрывать. И незатейливо в слезах,
В своих телах – дремучих, девственных, стареющих лесах
На риск и страх, при инородных чудесах,
В забытых, памятных, дряхлеющих местах,
Благословить в словах, как в помыслах – в веках –
Творить и жить, всему на свете вопреки.

***

Я навеки простился с тобой, любя.
На себя приземлился. Лишь на себя.
Без крыла возвратился. И без тебя.
Родниками умылся, скорбя. Скорбя.

Сам себе я приснился, судьбу творя.
Мой корабль разбился, отплыв в моря.
И теперь всё иначе. Иначе всё.
Бумерангом отдача за всё. За всё.

Якорь в шторм поднимая, седой старик -
Я, страдая, бросая, к тебе привык.
И другая, вторая, из вещих книг,
У ворот жизни рая подождёт только миг.

Ну а ты не заплачешь, не закричишь,
Всё, как есть, обозначишь, в тишине помолчишь.
И меня, забывая, ты продолжишь свой путь,
Так бывает, родная. Ничего не вернуть.

***

К юбилею К.О.Н.

На этой земле ты порой чужак.
Такой же, как я, но моложе чуть.
Готовый снять перед дамой пиджак.
И перед властью почти кержак.
Себя, ощутив, как степной вожак,
Сжимая в любви свой немой кулак,
Не проявляя всех чувств никак,
Хохол по нутру, но для всех русак,
Шлифуешь свой шаг, обнулив наждак,
Без лишних атак, не раскрыв рюкзак,
Как будто - пустяк, всё творишь натощак.
И это не брак и не вещий знак.
А просто в авто твоём полный бак,
И ты, как рычаг, намечаешь путь.

Поставив на КОН и беря его,
Восприняв, как должное, не спеша.
Судьбу, прогоняя навеки вон,
Поймёшь, что была она хороша.
И пусть за плечами полвека жмут,
В виски, не ударив, и без всего,
Пять раз, покорив основной редут,
Взойдёшь от земли ты на главный трон.

***

Недолюбил и не дожил.
На полпути пришлось отстать
От тех, с кем быть не заслужил. 
Мне их страниц не пролистать.

Свою судьбу кроил под стать,
Всё шёл вперёд, встречал восход.
Привык добро я отдавать,
Пускать недоброе в расход.

Себе и миру не солгав,
Я жил, не требуя наград.
Оставшись без тебя, без прав
На покорение преград.

***

Она как лебедь проплыла. Святая.
Её мой взгляд боготворил, прощая.
За все грехи, за всё сто раз. Навеки.
За нерождённые стихи и реки.

За океаны и моря страданий.
За нежный сон и алфавит признаний.
За азбуку и код Земли во чреве.
За все подарки для меня во гневе.

И я молчу, я не готов ответить.
И не хочу вуаль измен заметить.
Её любя, в свой храм души впускаю.
И я страдаю в октябре по маю.

***

Может быть олимпийским спокойствие
На кладбище за Сочинским Фиштом.
И марлинское всплыть удовольствие,
Побережье окутав скалистое.

Может быть, возвратившись из Адлера
В захолустье сибирское осенью,
Призрак Оперы Джерарда Батлера
Ты услышишь, белёсая, с проседью.

Может быть, вспоминая о лучших днях,
Ты опять согрешишь неприкаянно.
Заблудившись в себе, в сорока степенях,
Будешь в клетке метаться отчаянно.

Может быть, на закате осенних дней
Ты поймёшь, что рассеялся дивный луч -
Тот, что радугой вспыхнул среди дождей
И светил для тебя в океане туч.

***

Холодно. Ещё сентябрь, но всё же холодно.
Голодно. Душа молчит, ей просто голодно.
Сказано. Уже давно всё нами сказано.
Связаны. С тобою мы навеки связаны.

Таинство. Зачем оно сулит нам отчество?
Равенство. Во всём сквозит, как одиночество.
Ханжество. Его лучи впитает варварство.
Празднество. Для всех одно, не нужно авторство.


***

Опять пустота забрала вдохновение,
И снова мне память уснуть не даёт.
Всего лишь мгновение длится падение.
Без унижения и отрешения,
Без сожаления прерван полёт.

Опять захожу на твою территорию
И снова пытаюсь оставить свой след.
Постигнув теорию, нашу историю,
Вхожу в траекторию, как в аллегорию,
В преддверии бед и последних побед.

Опять я лечу по гиперболе в пропасть.
И мне не вернуться, я странник навек.
Открою, как новость, возникшую робость.
Сломаю  последнюю старую лопасть.
Построю из хлама свой новый ковчег.

***

Не поместить моря нам в лужах.
И летний зной в январских стужах.
Мой пыл, увы, тебе не нужен.
Твой рок заклятием простужен.

***

В небесах к земле припадая,
В облаках дороги теряя,
У морей, взяв воды солёной,
Ты была однажды влюблённой.

Ты была, как дитя, необычной,
Постигая удел жизни личной.
И искала свою дорогу
У истоков, взывая к Богу.

Ты могла стать, как день, привычной.
И, как в школе, во всём отличной.
Ты могла не у дел оказаться
И в пространстве чужом потеряться.

Но случилось судьбы провидение,
Как на паперти - чуда мгновение.
На твоём пути неприкаянном
Появился я парнем отчаянным.

И взорвалось вокруг одиночество,
Проклиная худое пророчество,
Со спирали ушло твоё времечко,
Расклевав до крови моё темечко.

***

Тоска. Опять тоска. И в небе вороны.
Снег появился у виска. Накрыты штормом мы.
Бураном стелятся дожди. И скоро Новый год.
Его с подарками не жди. Он просто не придёт.

Грустно мне. И плакать хочется. И на луну повыть.
Жизнь на дне. Вакцины нет. И счастье не привить.
Радостно, бывало вместе нам безумно радостно.
Сказочно, с грехом извне, но всё же сладостно.

***

Звучит во мне один вопрос - где ты?
Отросток прошлого подрос без суеты.
И я прошу, пуская память под откос –
Не поливай цветы мои,  цветы без роз.

Они навеки мне чужды, в них нет тебя.
И нет в гармонии нужды и, не любя,
Шипы до крови обожгут у декабря.
И в Новый год в твой дом войдут без января.

***

Ты чувствуешь, как уходят мгновения?
Как жизнь на песчинках в песочных часах
Летит без забвения, без своего озарения.
И, пролетая, ложится в знакомых местах.

Ты чувствуешь, как всё меньше и тише
В нас память тревожит забытый пейзаж?
Как крен наклонился в вираж и всё ниже
Ложится в безмолвии в свой голубой антураж.

Ты не понимаешь, не можешь осмыслить глубинно
Всё таинство сути, хотя управляешь мечтой.
И всё же повинна, оставшись навеки невинной.
Оставшись любимой моей. И святой.

***

О, вы, дававшие клятвы навеки!
Клялись Гиппократу стократ,
Что старые, хворые, но человеки,
Для вас, как сестра, как отец или брат.

О, вы, в белоснежных халатах, умнейшие!
Готовые жизнь возродить и продлить.
Порой свою душу и сердце в заплатах – честнейшие -
В палатах учились любить и прощать. И простить.

***

Никогда нас не простят измену постигшие.
Никогда не приютят женщины бывшие.
Никогда не захотят видеть нас заново.
И не поймут, и не примут гостя незваного.

Нас не простить, не примирить даже на паперти.
И не забыть, не зачеркнуть в памяти взаперти.
Нам бы уйти, не разлюбив. Нам бы покаяться.
И не грешить. Верить и ждать. Страстью не маяться.

***

Отлюбилось, отписалось, отмоглось.
Всё забылось, с шумом мимо пронеслось.
Отхотелось, отболело навсегда.
И уже не растревожит никогда.

***

Глаза открыты и глядят на облака.
Лежу в снегу среди берёз. Синь глубока.
Синь глубока и далека, и жизнь сладка.
И так близка, и так нежна твоя рука.

Уже давно плывём мы вдаль без маяка.
Но не кончается, течёт наша река.
И так мила твоя печаль у сорока.
И мне не хочется сказать: "Пока-пока".

А я смотрю то на Мицар, то на зарю.
И выхожу из января не к февралю.
И понимаю всех, оставивших меня.
И принимаю жизнь, в литейные звоня.

***

Ухожу или нет? Разрешу всё сейчас.
Ухожу. В январе. Без любви и прикрас.
Почему? Потому, что я стар стал и сед,
Ухожу в никуда без печали и бед.

Ухожу, как малыш, грудь впервые приняв.
Навсегда вкус забрав из молочных забав.
Уходя ухожу, не оставив свой след.
И прошу, и молю дать мне тайный обет.

Об одном грежу я и хочу одного –
Только видеть тебя и себя самого
В отражениях живых, в зеркалах, без помех,
Не касаясь чужих, наводящих на грех.

Не касаясь других душ и тел во крови,
Восхваляя тебя в постулатах любви.
Я прозрел, как зерно. В пирамидах созрел.
И пророс с блеском слёз. Я молчу. Я поспел.

Вот и всё. Не сказал, не воздал ничего.
Никому не отдал часть себя самого.
Ну и пусть отгорает свеча впопыхах.
Пронесу сквозь века я тебя на руках.

***

Как много событий меня поглощало когда-то,
И громко звучала судьбы быстротечной соната.
Как мало я брал от её удивительных звуков,
Найдя камертон для себя, для детей и для внуков.

Порой я писал о любви в колыбели молчанья,
Искал и творил за пределом мирского сознания.
Надеясь на то, что когда-то однажды узнаю,
Зачем иногда от себя я в табу улетаю.

***

Торопимся. Мы всё ещё торопимся
В те уголки, где нет «Куда? Зачем?».
Воротимся. Однажды все воротимся
Без аксиом и лишних теорем.

Падает. Звезда к звезде летит и падает,
Не нарушая принципы систем.
Радует. Движенье звёзд, как в детстве, радует.
И мой Эдем - без фальши и богем.

Холодно. Мне во Вселенной очень холодно.
Никто не знает, что наметил рок.
Голодно. И сладко-кисло, но не солоно.
И молвлено о том, что одинок.

Призрачно. Блуждают мысли афоризмами.
Избрано. Одной из хризантем.
Признано. Возвышенно и низменно.
И как же хочется узнать «Куда? Зачем?».

***

Перебираю в памяти тома, листаю…
В свои дома, как в терема – влетаю.
В них так тепло и так светло мне было,
И каждый стал главою глав – мерилом.

Мерилом мер и эталоном благ от мира.
Давал пример, не сотворив кумира.
И каждый дом я покидал, страдая,
Глотая ком, на берегу у рая.

Забытый сквер сквозь щель портьер, как лира.
Моих стихов - былая честь мундира.
И вещих снов круговорот трясины,
Моих домов живут ещё картины.

***

Как же прекрасно! О, Боже, ну, как же прекрасно!
Встретить весну и полюбить нежно и страстно.
Опыт забыть, дух возродить прежней любовью,
Сердцем творить, радость дарить свежею новью.

***

Зачем мне осознание того,
Что мир придуман был непостижимо?
К чему смотреть на небо для того,
Чтобы увидеть - цель недостижима?

Опять кругом крушится лёд неудержимо,
И в нём весна рисует звук неотразимо.
И только мы, как два ручья из слёз, не плача,
Течём и ждём, живём и жнём не наудачу.

Всегда один, как властелин - навеки,
Как Черномор - войду в моря и реки.
И, может быть, впервые там покаюсь,
Копьём в груди, в седьмом ребре вонзаясь.

Как херувим от сказок отрекаюсь,
Я задыхаюсь. Навсегда прощаюсь.
Хочу упасть в ручей на дно алмазом
И смыть с себя всё не своё отказом.

***

По касательным по всем
В грязных лужицах,
Оседлав капель на краю,
Сострадание зимы нежно кружится,
И ему я всё отдаю.

Отдаю, шутя, двести ладанов.
Отдаю, любя, небосвод.
У судьбы, не взяв её флагманов
И забытый в детстве восход.

Забирай. Играй. Забывай сквозь смех,
Утоли врождённую грусть.
Не считай, что жизнь – это вечный грех.
Я вернусь ещё, я вернусь.

Я вернусь как дым, как туман степной
Бумерангом. Песнь пропою.
Я вернусь ко всем, кто бывал со мной
У судьбы моей на краю.

***

Звуки и слух.
Мой дивный слух.
И колебания.
Мир мой не глух.
Он, как паук,
Спит в сострадании.
Карта одна.
Просто дана.
Покер в изгнании.
Музыка дня
Не для меня
В преобладании.

***

Лучшее сказано. Многое сделано.
Худшее прожито. Писано мелом нам -
Белым по черному, белым по белому.
И адресат один – мне неумелому.

Точит сомненья червь мозг через косточки.
Старая ждёт нас верфь, сгнили все досточки.
И, как бельмо в глазу, новый отросточек
Восстановил лазу до самых звёздочек.

Снова пройдёт февраль, сны перемелются.
Будет немного жаль житную мельницу.
Каплей немой падёт грусть перед радостью,
Счастье опять придёт свежею младостью.

***

Мой столп. Мой камень. И мой фундамент.
Бриллиант в пещере родной души.
Огонь и пламень. Живой орнамент.
Её орнамент. В моей тиши.

***

Не по волнам, не по ухабам, не по изгибам души -
Не признаю и не узнаю взгляд твой в былой тиши.
Ты мне была небом дана. Памятью не дыши.
Будь без вина в прошлом пьяна. Прежнего не вороши.

Стал я один. Посох руин. Внемлю молве людской.
Бед господин. Сед херувим. Облаком над тоской.
Ветром хочу грянуть к тебе. Молнией неземной.
Не закричу. Дай мне свечу. Пламя всегда со мной.

***

Брёвна... Как их сложить мне снова?
Не в балаган скоромный.
И не в чулан, а в храм.
Скромно. Все уложить их ровно.
Дворец изваять огромный.
Не проронив ни слова.
Не вспоминая,… словно
Я всё не рушил сам.

Кровно. Связан я с ней духовно.
Пусть пережил пять драм.
Три  превозмог условно.
Две лишь врагу отдам. 
Беспрекословно. Она не была виновна.
И зарастает шрам.
Ровно. Дышим теперь мы ровно.
Не доверяя снам.

***

Без условностей и условий,
Замерев на миг на краю,
Без преамбулы в предисловии
Я  тебя  опять узнаю.

Узнаю тебя, как фонтана дрожь,
Узнаю, как Вепря затвор,
В послезвучии, в послесловии
Сам себя прошу - не тревожь…

Не тревожь её, не казни себя,
Не отдай последнюю грусть,
Обмани её, обмани любя,
И пусть будет ложь, будет пусть...

***

Мне надо прибраться.
В душе напоследок прибраться.
Порядок во всём навести, как всегда, не спеша.
Ведь скоро прощаться,
С родными и миром прощаться.
И надо убраться - из памяти их, не греша.
 
Я буду стараться.
Оттуда я буду стараться.
Из мира иного любимым своим помогать -
Однажды прорваться,
Однажды когда-то прорваться
В тот рай, где я буду их долго и трепетно ждать.








© Copyright: Александр Семенов 11, 2014
Свидетельство о публикации №114111003893