Болеро. Вильнюс

Однообразно, как Равель,
играющий уже неделю,
домов чешуйчатых форель
под черепичной карамелью
плывет навстречу сквознякам
по мостовым и рвется к крышам
окон безудержный канкан
навстречу снегу выше, выше,
качая трубы фонарей,
чуть осветивших преисподню,
где кажутся еще бездонней
провалы уличных теней.
Там ломко с кромок серых стен
углом срывается граница,
костел дырявит небо спицей
и увеличивает крен
на город, канувший впотьмах
в тяжелый штамп дагерротипа,
по улицам развеян прах,
ложась на мостовых до скрипа.
По циферблатам площадей
луна смыкает стрелки шпилей,
ночная медь летит над ней -
на башнях полночь,
                полночь в мире...


Рецензии