Потерянная находка

 Во главе с Коваленко роем бассейн

     Бывает, что по жизни мы совершаем не совсем благовидные поступки, даже понимая это, и зная, что можем потом пожалеть о содеянном, но соблазн порой бывает так велик. Вы скажете – судьба, скорее всего так оно и есть. И, если вы не ладите с ней, то обречены горевать о содеянном. Но, если у вас хорошие отношения с этой злодейкой, то она сама потом позаботится о последствиях, но вы все равно будете жалеть, что содеянное не завершилось успехом, и вам никогда уже не узнать о его возможных последствиях – стало быть, не судьба.

     В предыдущем рассказе (1) я расстался с вами, когда отряд наш, отработав ударно на Луген-Голе, без раскачки покатил к массиву Хан-Богдо, покатил с самого утра по хорошему бездорожью  и уже к полудню добрался до места. Лагерь разбиваем в каньоне, неподалеку от узенького ручейка, берега которого буквально испещрены следами животных – по всей видимости, здесь их водопой. После быстрой езды по бездорожью мы буквально пропитаны пылью, и ручеек этот очень кстати. А вот, если бы был бассейн для омовений? Мысль эта, покрутившись, для приличия, какое-то время в наших пыльных головах, выкристаллизовалась в отличную идею – а не вырыть ли нам водоем на пути ручейка? День приезда, как правило, занят всегда обустройством на новом месте, а чем это не обустройство?
 
   Решено-сделано! Запруживаем ручей и роем в песке бассейн, но вода через песок запруды просачивается так быстро, что замывает вырытое. Тогда решаемся на кардинальное действо – достаем из салона нашу гордость, самодельные палки для городков, забиваем их в дно ручья, а за ними набрасываем камней, благо в них недостатка нет. Песок вымывается, камни опускаются, образуя между недорытым бассейном и ручейком каменную стену. К вечеру у нас уже есть бассейн три на три и метровой глубины – настоящий оазис, только пальм не хватает.

     Пока работали, выползла полюбопытствовать змейка стрелка, не тоньше карандаша и длиной с метр. Очень красивое, с белой полоской по спине, и грациозное существо – ползет, как переливается, без видимых усилий. Договариваемся, что про змею Юннате (это наша повариха, в простонародье – Юля) ничего не говорим – она с детства панически боится змей, и с некоторых пор спит не в палатке, а в салоне ГАЗ-66 прямо на ящиках. А мы с Коваленко, переждав сильнейший вечер и поняв, что дождя не будет, ставим раскладушки у ручья, на травке прямо под открытым небом. А утром нас будит огромный бычара. Он пришел на водопой, увидел непрошенных гостей, и решил познакомиться. Он сунулся мордой к лицу Коваленко, обнюхал его и фыркнул недовольно и весьма звучно – пришлось проснуться.
 
     Поутру немного огляделись. Красивые места, а самое красивое на недалеком возвышении – руины хита. Этот буддийский монастырь назывался Цаган-Толгой, что в переводе означает – монастырь белая голова. Он был открыт в 1820 году выдающимся монгольским просветителем, ламаистским святым Данзанравжаа. Наверное, когда стоял он во всей красе на взгорке, окруженном с двух сторон каньонами, а с двух других сайрами с ручьем, это было замечательное зрелище, но и сейчас, буквально втоптанный в землю, он поражает. Все, что можно было унести из посуды, железа, дерева – унесено. Остались только кучки песка и глины (в основном строения были из глины), и развалины (в рост человека) отдельных зданий из камня, или  кирпича больших размеров, да еще каменные фундаменты. Судя по ним, в монастыре было десятка два строений.
 
     Все это отголоски далеких уже 37-38х годов, годов массового террора, развязанного Чойбалсаном, тогдашним министров внутренних дел Монголии. Фактически, в то время было ликвидировано ламство, монастыри и хиты (количеством до 900) разграблены и разрушены. Были убиты почти все монахи, а это около трети населения страны, ведь по традиции один из сыновей в семье обязательно становился ламой.
 
     Володя, шофер наш, большой любитель древних сувениров, еще загодя сходил к хиту, но ничего существенного не нашел. Вот и мне загорелось заиметь в память о здешних местах что-то необычное, хотя бы кусочек изразца из хита. Ничего интересного я попервой не нашел – попались мелкие остатки каких-то сосудов, тибетский гвоздь ручной ковки (он, кстати, до сих пор в моей домашней коллекции), и какое-то сильно помятое, почти плоское, дырявое с зеленью блюдо. На всякий случай я отщипнул от блюда два масеньких кусочка в надежде, что по прибытии в столицу постараюсь определить на микроанализаторе состав сплава, а само блюдо оставил, посчитав, что кощунственно что-то брать из храма, пусть и разоренного до основания.

     А вот, вернувшись в лагерь, одолели меня сомнения – при всей непрезентабельности блюдо могло быть изготовлено из сплава меди и серебра. Коваленко и Витя Троицкий только подогрели мои подозрения словами, что именно из такого сплава изготавливались культовые ритуальные предметы. Вспомнилось мне также, что и излом у блюда был очень светлый. И так уж мне захотелось получить это блюдо, что я вместе с нашими шоферами Володей и Романом вновь направился к развалинам хита. Ребята, как заправские кладоискатели, с собой захватили лопаты, но оказалось, что толку от них никакого – почва почти сплошной камень, а сваль от глинобитных зданий спрессовалась за долгие годы так, что лопатой ее не взять – только киркой, или ломом – ни того, ни другого у нас не было.
 
     В некоторых местах при ударе лопат слышались глухие звуки, как от пустот. Вполне возможно, что были и подвалы, и подземные ходы, но добраться до них – не с нашей техникой, да и права мы не имеем на такие раскопки. Кстати, раскопок здесь с самого момента обрушения зданий не проводилось, и то, что попало под обвалы, там и захоронено с тех пор. Как говорится, видит око, да зуб неймет. Я и свое блюдо отыскал не сразу, но, отыскав, сразу упаковал в крафт-бумагу и уложил в рюкзак.

     Я еще не знал, что нам предстоит и как аукнутся неправомочные действия, оставалось только надеяться, что такие относительно легкие прикосновения к тотемным тайнам останутся безнаказанными. Поначалу все так и было. Мы успешно отработали в массиве (кстати, общая площадь массива около 1500 км2, и он является одним из крупнейших массивов щелочных пород Мира), правда и намотались изрядно. И как приятно было в одну из поездок по массиву, когда нас, уставших и насквозь пропыленных, угораздило среди каменной, обожженной солнцем пустыни, свернуть в один из сайров. А там ручеек, а выше по ручейку нерукотворное чудо – настоящий оазис в центре Гоби! Из земли бьет ключ, наполняя большую гранитную чашу (глубиной почти в рост человека) холодной прозрачной водой. Вокруг чудо озерка зеленая трава и кустики осоки, и сбегающий по камешкам ручеек – настоящий рай! Мы и выкупались, и чай заварили на свежей водице, и отдохнули всласть. Да, в любой самой трудной экспедиции порой выдаются такие моменты, которые и делают память о ней незабываемой.

     А теперь о моей находке. Видимо сам Будда позаботился о том, чтобы она не попала в неправедные руки. Она путешествовала со мной по всей Монголии до самого конца экспедиции. Потом, уже на базе в Улан-Баторе, я обернул ее многослойно в крафт-бумагу и уложил на дно ящика с моими образцами – в таком виде все это тихим ходом на грузовой железнодорожной платформе и покатило в Москву,  мы же вернулись в столицу на самолете. Где-то ближе к декабрю  наши ящики с образцами добрались и до института. Все они, естественно, поступили на адрес нашего руководителя – Коваленко, а оттуда уже образцы распределили по хозяевам. Меня в этот день в институте не было, а когда я вернулся в лабораторию, то меня ожидала кучка геологических мешочков с моими образцами. Я, конечно, поинтересовался у ребят, а где же сам ящик, памятуя, что на дне у него под крафт-бумагой было уложено блюдо. Так на помойку отнесли еще вчера – был ответ. На помойке, естественно было уже пусто. Мусоровоз, которого ранее можно было не дозваться неделями, сработал на этот раз весьма оперативно. Мало того, потерялись в суматохе экспедиционных сборов и те два маленьких кусочка блюда, которые я отобрал для анализа.

     Вот так судьба сама распорядилась за меня, изъяв неправедную находку, а мне же осталось теперь только горестно вздыхать об утрате и гадать – а что же все-таки я подобрал среди развалин Цаган-Толгойта? Может, так оно и лучше, и гнев обиженных буддийских богов не обрушился на меня, как в этой экспедиции обрушился он на нашего шофера Володю (2).

1. Смотри рассказ «Случалось ли вам теряться?»: http://www.stihi.ru/2014/11/02/10334
2. Смотри рассказ «Месть богов»: http://www.stihi.ru/2009/12/24/1570