Ришкованные истории

       Майки-Вовкина новая квартира растянулась во все свои длинные квадраты на пятом этаже  старой сталинки. Ну, представили? Респектабельный дом в самом центре города. В таких до сих пор ещё попадаются горделивые партноменклатурные старухи со своими дряхлыми мопсами и капризными увядшими внучками, так и не дождавшимися удачной «партии»…

       Там и мыши водятся – а как же? Правда, в конкретной квартире на пятом этаже наша пролетарская кошка с инопланетянской внешностью и пантеонистым именем Гера быстренько навела порядок, и обнаглевшие буржуйские мыши ломанулись с насиженного места, по-мышиному матерясь: «Понаехали!..»

       Но речь, собственно, не о старухах и мышах – о Ришке, Маюськиной дочке.
       Эта мелочь, уместившаяся в капюшоне мехового конверта – Майка ни в жизнь бы не согласилась ни на какие рюшки-ленточки, она ж натура художественная! – эта мелочь на руках у деда Саши вдвинулась в  своё первое жилище на Земле и  глянула на меня, встречавшую её в дверях с умильной улыбкой и счастливыми слезами, безо всяких сантиментов. Строго так посмотрела, оценивающе. По-моему, осталась не очень довольна, но хоть не сказала ничего, и то ладно.

       Сказывать она начала через год с небольшим, и  чуть не первым словом её было категорическое «неть». «Неть!» – вопила она при виде врачей и массажисток, гостей и родственников, соседей и первых встречных на прогулке. Потом она стала представляться «бандиткой» – чего уж, не до конспирации! Сдёргивает что-нибудь с папиного стола, курочит мамину косметичку, дербанит какую-нибудь игрушку и приговаривает: «Бандитка…»  Или шкодничает по своему обыкновению, бормоча: «Не-не-не-не-не! Низя!» Это она нас так передразнивает.

       Она страшно своевольная, ребята! И рисковая. И пытается верховодить всегда! И то – если тебя все обожают, так чего бы этими всеми не поманипулировать? Гуляем с ней по весенней улице – сыро после холодного дождя, грязно! – а дитя, само собой, норовит в каждую лужу сунуться, каждый сугроб разметать! Я, по мере сил, беспределу препятствую. Ришка яростно отбивается и уже собирается в знак протеста шлёпнуться наземь – но соображает, что вымокнет же! Тогда она слегка отшагивает от огромной лужи, шмякается-таки рядом и, ставя точку в споре, ударяет по месиву из грязи, воды и снега ногами. И, глядя мне в глаза, удовлетворённо поясняет ещё и на словах: «Ота'кот!»

      … Маму Ришка любит – распевает её имя: «Маю-ю-у-уська! Маю-юусечка!». Но, когда Маюська, решившая принять душ, не услышала за шумом воды, как дочка скребётся в ванную: «Мама, мама! Тук-тук!»– мы услышали уже не «тук-тук», а «ба-ба-бах» в дверь бойким копытцем и возмущённое: «Майка! Майка!!! Пусти!» Не балуй, мол.
      
       … А на днях Ришка встретила вернувшегося с работы деда Толю горестным сообщением: «Упала с коня…» Это на дедов дежурный вопрос про как дела. С какого коня она упала? Когда?..
      
       Моя подруга Таня, которая чуть не с пелёнок долдонит Ксюхе, собственной, между прочим, дочери, чтоб она, упаси бог, не вздумала рожать хотя бы лет до 35 – «Хотя бы, Ксеня! Поверь мне, дети – это родительский кошмар! Представляешь, как бы хорошо я жила, если бы у меня не было вас?» – так вот, понаблюдав минут двадцать за лётающей с крейсерской скоростью по квартире Ришкой, Татьяна сочувственно изрекла: «М-да. Ужас. Бешеный таракан. Бедная Майка. И ты, Люська, тоже. Ребёнок не подарок».

       …Как это не подарок?! Да Аринка родилась 10 января 2013 года! В мой собственный День рождения! И не просто в день рождения – в юбилей!!!