Не судите влюблённую

   …У наших соседей - война. А если точнее - бойня. А ещё точнее - не у соседей, а у наших обезумевших несчастных братьев. И в этом леденящем мраке с каждым днём всё яснее, что один из главных светлых синонимов счастья - мир. Мир - это  возведение мостов, строительство жилья, сев и уборочная страда, это - спортивные соревнования и театральные постановки, это - любовь, свадьбы, рождение детей… А ещё: мир - это  выход  новых поэтических книг.
   Передо мной рукопись Лилии Хатюхиной: рукопись, которая страстно желает стать книгой.  «Ускоряет время ток» - такое название придумал ей автор. Полистаем - почитаем. Побродим в «Пространстве голубых дождей».
                Уютный шорох листопада,
          И выжатые облака
          Летят стремительно в века…
          Как в этой жизни мало надо!

          Пространства голубых дождей –
          Мои! В них дышит бесконечность,
          И я заглядываю в вечность,
          Дождинкой растворяюсь в ней.

                Вот – взгляд поймал веселый луч,
          Блеснувший между грозных туч…
          Как в этой жизни мало надо!

   Читаю - и слышу музыку, читаю - и слышу слова Гоголя: «Если же музыка нас покинет, что будет тогда с нашим миром?». Будем верить, что не покинет нас ни музыка, в буквальном понимании этого слова, ни «музыка стихов»:
                Повсюду – музыка  стихов...
                Она – везде, она – ничья,
                И все-таки она – моя!
                Повсюду – музыка стихов.

    Да - она повсюду. И красота - повсюду. И человек сотворён Господом, чтобы хоть кто-то любил наш прекрасный мир. Не только жевал и пасся на лугах или сидел в засаде и дожидался той минуты, когда можно будет молнией броситься на этого травоядного. Такие - копытные, рогатые, клыкастые - уже были сотворены давным-давно. Богу не хватало созерцателя: того, кто бы восхищённо смотрел на закат и радугу, на золотую рощу и морские волны.
                В стремленье вечном волны мчатся,
Друг друга к берегу ревнуя.
Испив непостижимость счастья  –
Пропасть!  –
Цена их поцелуя.
В песке прибрежном –
                До последней капли –
Вдруг раствориться,
                От истомы млея,
И умереть,
                Нисколько не жалея,
Что жизнь –  иссякла,
                Жизнь –  иссякла…

   «Но из небытия мою душу извлек/ Для чего-то Господь», - задаётся вопросом автор, и отвечает стихами - и теми, отрывки которых мы уже привели, и этими:
                Делиться теплом неизбывной души –
           Нет радости выше на свете!

   Такие вот душевные и простые строки рождаются от  высоких и в тоже время земных желаний у Лилии Хатюхиной.
                Не наскучит вовек аромат разнотравья,
         Не пресытится слух звонким щебетом птиц.
   
   …Да, открываешь книгу, как будто дверь избушки, и чувствуешь и русский дух, и дух недавней эпохи. А смотришь из окошка этой избушки - и видишь, и слышишь, что               
              Разбудил, певун лихой,
      Первозоречник горластый!
      Расколол души покой
      На две сладостные части,

      Утро набирает взлёт
      В ослепительном величье!
              …И поёт душа! Поёт! –
      На заре –
      Дуэтом с птичьей!

   Вроде бы автор и далёк от профессиональной литературы, но близость ко всему земному помогает ему рисовать словами замечательные зримые картины. И чувствуется, что здесь нет никакой натуги, никакого старания  спеть с какими-то выкрутасами, лучше кого-то. Нет: если и есть какая-то цель, то лишь - рассказать о себе, о том, что любимо и чего жаль. Вот в родной край пришла осень:
                И вступить-то страшно
                В полыхнувший лес!

…А вот мы вместе с автором, по его хотению, очутились на реке детства, кстати, родной и близкой и для меня - на Свапе:
Гривы водорослей – как шелка –
Располосканы в дивные шали.
                И уносит теченьем река
                Все заботы мои, все печали.

   Читаешь - и согревается сердце. Читаешь - и вспоминается далёкое: бывало, зимой - в детстве - крепко промёрзнешь, уже и подкашливаешь, и подрассопатишься, а прибежишь в свою избушку, заскочишь на печку, угреешься, уснёшь…А проснувшись, почувствуешь, как будто заново родился. И опять всё нипочём - «готов к труду и обороне».  Да, автор часто утопает в прошлом, но разве это недостаток? К тому же невозможно забыть слова Пушкина: «Что пройдёт, то станет мило». Читаешь - и понимаешь: не важно, что милое ушло далеко-далеко, а важно, что оно ярко светит до сих пор…
   А вот Лилия зовёт нас на Валаам, туда:
                Где церковь с маленьким крылечком
         Покой отеческий хранит.
         Где огонек от тихой свечки
         С предвечным Небом говорит.

   Туда, где у неё появилось, - появилось, конечно,  не вдруг, - стихотворение «Глаза в глаза»:
                Глаза в глаза.
И льётся в душу
Свет исцелительной зари…
                О, не устань, всесвятый,  слушать
И милость вечную творить.

   Читаешь этот духовный цикл и тоже веришь, что
                …сам Господь нам шлёт привет.
         Он с нами.
   Здесь.
         Мы в это верим. 

   …Счастье для пишущего - чтобы его стихи не спутали ни с чьими-то творениями, ни с газетной статейкой, чтобы его услышали и поверили ему, чтобы его поняли. Хочу напомнить такую историю. Пикассо нарисовал (именно - нарисовал) портрет Стравинского. И вот композитора задерживают на границе: не пропускают. Полицейские заподозрили, что на полотне не портрет, а план укреплений… Разве такое могло произойти с настоящими гениями - Крамским Иваном Николаевичем или с великим Саврасовым Алексеем Кондратьевичем? Разве их портреты и пейзажи могли бы спутать с какими-то схемами?.. И стихи не спутаешь с нестихами:
   Ветры радостью потчуют  –
   До слезы  – вот так пение!
   Здесь – души моей вотчина,
   Всем мирам предпочтение.

           Простотой бесконечною
   С разнотравьем сродненная
   И с туманом над речкою.
   …Не судите влюбленную.

   Нет, строго судить не будем. Да, конечно, кто-то поёт и звонче, и лучше. И, конечно, можно было «надёргать» ворох менее удачных строк. Но, во-первых, автор сам просит не судить её, влюблённую, строго; во-вторых, похвалить и поздравить с первой книгой никогда не опасно; а в-третьих, главное: всё-таки надо судить о книге стихов по её вершинам, а не по низинам. И никакое «мастерство не может заменить эмоции, живые переживания» (Василий Рысенков).
   …С нетерпением буду ждать новых стихов Лилии Хатюхиной. А то, что они будут рождаться - не сомневаюсь: и книга подтолкнёт к продолжению творчества, и давно известно то, о чём с долей шутки когда-то сказал Лион Фейхтвангер:  «Ни один порок не пускает столь глубоких корней, как порок сочинительства».