Все шумели метели...

Всё шумели метели над крышами.
И от снега – белым- бело,
Запылало цветными афишами
Небольшое наше село.

Коллектив городских артистов
Нёс с  собой благородную цель.
Люди ехали верст за триста,
А ночами кружила метель.

Из-за этой гастрольной вести,
Чьей-то посланной доброй душой,
Наш вместительный клуб мест на двести
За три дня расквитался с нуждой.

Всё сменилось, всё пахло новым,
И от счастья завклубом был пьян.
Цвет кулис и портьер стал бордовым,
Черным лаком сиял баян.

Был убыток колхозу немалый
От подъёма культуры в селе,
И ворчал председатель бывалый:
"Скоро я полечу на метле".

Я в газетах читал о погоде,
И срывал календарный лист,
Слух прошёл в деревенском народе –
Едет классный сюда баянист.

На концерт я бежал, как на праздник,
Второклассник, влюблённый в баян,
И не знал, что какой-то проказник
Сигарету швырнул под диван.

Всё гудело, трещало и выло,
Уж в огне были сцена и зал,
От бессилья под сердцем так ныло –
Сельский клуб на глазах исчезал.

Столь народу не видел ни разу,
Но пустою была суета,
Репродуктор вещал ни к разу
С покосившегося столба.

Поседевшие виделись волосы :
Председатель, как снятый с креста,
Петушиным потерянным голосом
Непрестанно взывал Христа.

Лишь под утро огонь унялся,
Мотопомпу чинил моторист.
Сам собою концерт отменялся,
Не играл городской баянист.

Был большой нанесён моральный,
Материальный – немалый изъян,
Всё сгорело: и зал танцевальный,
И подаренный новый баян...

А потом мне приснилось: я в Вене,
И, не глядя на нотный лист,
Виртуозно играет на сцене
Для меня городской баянист...

Отшумели метели над крышами,
Всё от снега белым-бело,
И остались афиши афишами,
И осталось без клуба село...