Аббадон

 (поэма)
"Углубляясь ежедневно в самые изгибы моего сердца, я усматриваю ясно, что, по воле Провидения, получил вместе с греховной природой человека страсть Аббадоны — гордость."

Писемский. Масоны. 1, 3.

"Сумрачен, тих, одинок, на ступенях подземного трона

Зрелся от всех удален Серафим Аббадона".

Жуковский. Аббадона.

"Царем над собою она (саранча) имела ангела бездны; имя ему по-еврейски Аваддон, а по-гречески Аполлион (губитель)".

Апок. 9, 11. Ср. Иов. 28, 22. Притч. 15, 11.               

«…Царем над собою имела она ангела бездны;
имя ему по - еврейски  Авадон, а по-гречески Аполлион.»
----
  Откровение, 9,  11.   

        ЗАЧИН В БОРДЕЛЕ      
                1
…Но рядом  с урядником сидя, мой граф,
не надо хвататься за пятизарядный
 свой  кольт, коль в подпитьи довольно изрядном
 вы пулю готовы всадить в этот шкаф.
И  если   боёк ударяет о капсюль,
чтоб  порох,  слегка  отсыревший  осечку
 вам мог обеспечить, не стоит и свечку
 пытаться гасить, как  любил это штабс-
капитан наш со скуки, бывало, не целясь,
у сплина в плену это делать. Зачем?
К тому же испортить поэмы зачин
не вижу причин.  Непреложная ценность
словес подвергается веской проверке
в сей миг,  когда в дверке вращается ключ,
и Верка голей, чем во время примерки,
и сыщик с наганом несыт и наглюч.
                2
Итак, милый граф, вы в дешевом борделе,
увы, не при деле и не при деньгах,
не так как бывало в церковном приделе
 икону целуя. А то на  бегах,
когда, алилуйю отслушав, и  блюдо
 церковное сотенной отяготив,
вы смело отдаться могли в лапы блуда,
цедя удовольствия, как аперитив.
А то в оперетке под юбку кокетке
 заглядывая, будто бы под абажур,
записочку спрятав в пахучем букете,
с неё в номерах, как  с банана кожурку
 корсеты сдирать, чтоб в сладчайшую мякоть
 вонзясь, «Кама Сутры» восторги испить.
Во время стрельбы проверяется меткость.
На скачках - жокеи и крепость копыт.
                3
Да, граф, вы попали в такой переплет,
что, прям, хоть к виску вороненое дуло-
жандарм  полон шарма. И сонная дура 
космата, как ведьма. И как переплыть
 вот эту юбчонку - рекой Гераклита
 она под копыта   ползет, норовя
 вас, граф, заглотить в недра хищных событий,
где ночи черней, чем в хлеву борова.
Ногам без кальсон,  неуютнее даже,
чем без прокламаций фонарным столбам,
а вёз в экипаже - бывает ли гаже,
коль всюду шпионки под видом мадам!
Как дно в чемодане двойное, как гнилость
 хлыстовства, как Нилус елейный, как гной
 окопный, скажите же только на милость
 за что вы прихлопнуты, граф, словно гой?
                4
Ногой попадая в пустую штанину,
вы Нину припомните. Пруд и именье.
Овин и картины куртин. На мгновение -
блуждание пальчиков по пианино.
Прозрачное утро крылом стрекозы,
казалось, такого другого не будет,
златой  лягушонок в кувшинке, как Будда,
присел в позе лотоса. Капля росы
 травинку согнула - вот -вот упадет
 и скифские орды, сметая  преграды, 
по трупу пророка - как по Петрограду,
что мёртвым Распутиным тянет под лед.
Все это хмельнее, чем даже  «Мерло»,
и хуже,  чем в башне Иванова чтенья,
ведь просто кому-то начистить мурло
 так хочется  прям, как царю отреченья.
                5 
А помните, граф, ту танцовщицу в тунике,
и уникума, что Элладу искал
под юбкой канканщицы? Трупа оскал
так страшен был всё же, когда её в туне
два дня проискав, обнаружили. Ужас
застывший в зрачках- как в очках у студента,
кареты обломки, и ингредиенты
монаршей особы, как невская стужа
впаявшая в лед словно в гроб(это факт)
хрустальный ее? Что ж, итог был фатален!
Она словно в линзе, застыла, в фокальной
создав её плоскости странный эффект.
Хвостом распластавшись кометы - власы
светили сквозь лед, как болид  в телескопе,
когда он горел над созвездьем Весы               
зрачком Авадона меж   блещущих  скопищ.