***

И больше ничего. И больше никогда. И больше не с тобой.
Очнулся в парке на оплеванной лавке. Пальто обблеванно. Изо рта тянет скисшим дешевым портвейном. Неужели это я? Неужели это со мной? Слышу детские крики и скрип карусели. Покатились слёзы-лучи солнца обожгли моё лицо. Что со мной произошло? Что произошло с нами? Неужели я начинаю бредить?

Онемевшие пальцы прячу по карманам. Прохожие брезгливо всматриваются в моё лицо. Знали бы они, какая трясина у меня внутри. Из которой спасти меня сможешь либо ты, либо виселица.
И как тут не веселиться. И как тут не праздновать. И как тут не выпить за мрак в моей голове. За скорбь в моём диком сердце. Я скроюсь среди деревьев, чьи голые ветви настолько одиноки и пусты, что мой желудок будто вяжется крепкими узелками, вымаливая меня выблевать его со всем этим горем и сожалением, что осели крепко во мне. Эта любовь сделала меня очередным больным, который закапывается в самом себе. Который думал, что время сможет исцелить даже самые глубокие рубцы. Но отрубленные конечности навсегда потерянны. Ведь ты вырвала меня с корнями. Вырезала, будто гангрену, которая изуродовала большую часть стопы. И любовь моя в предсмертных конвульсиях еле телеплется, еле держится за твоё трусливое сердце в глубине этой мучительной пустоты. Ведь ты должна была умереть вместе со мной. Ты должна была умереть рядом.

И теперь моя вера слабеет с каждым днем, ведь вместо того, чтобы крепко хвататься за меня, ты толкаешь меня с самого обрыва вниз. И я не знаю, как дальше жить эту жизнь. Чем прикрыть эту трещину в моём сердце. Как засыпать без твоего сопения по ночам. Ведь моей душе, кроме тебя ничто не интересно. Где ты и как ты там?