Чепурных

Евгений Чепурных

И не худший, и не лучший среди юных непосед,
Жил-был мальчик Федя Тютчев, в цирк ходил и на балет.
Повзрослев, стал тих и светел, на свиданиях краснел,
Потому что очень Федя сердце нежное имел.
И на службе государевой  за высокими дверьми
Терпеливо разговаривал с разночинными людьми.
Не играл в большого лирика с откровеньем на устах,
А стихи писал лишь изредка, про любовь и просто так:
Там маленько,
Здесь немножко…
Не сражая наповал.
Будто свечкой из окошка знак кому-то подавал.
А потом ушёл со свету. Встал Господь с утра, глядит:
А на свете Феди нету, Федя рядышком стоит.
Я давно гадаю всуе, ощущая тяжесть лба,
Почему меня волнует эта дальняя судьба.
Проходя меж слухов, сплетен, снегом времени хрустя,
То окошко я заметил полтораста лет спустя.
Как оно живёт печально, и как вверх наискосок
Проплывает в нём хрустальный, серебристый  огонёк.
Эта искра озорная сквозь снега скользит, маня.
И никто о ней не знает кроме Бога и меня.


  Знаю, что уж если я буду где читать стихи Е. Чепурных, то среди первых будет это. Я прочту его. Я буду читать и волноваться. Я буду ревниво поглядывать на моих гостей. Мне до боли сердечной будет хотеться, чтобы сердечная нежность лирики Чепурных перелилась в моих слушателей. Я прочту и остановлюсь. Переведу дыхание. Пусть в тишине для немногих пришедших и услышавших тоже затеплится свечкой печальное окно, открывшееся поэту, в котором стоит отрок Федя и помавает нам движением руки с «хрустальным, серебристым огоньком», подаёт нам волнующие знаки…
  Именно отрок! Меня никак не оставляет ощущение, что «мальчик Федя Тютчев» в движении стиха Чепурных не превращается в МУЖА, в Федора Ивановича Тютчева.
Так велит, видно, сердце поэта, полное любви и нежности. И в стоящем рядом с Богом Тютчеве мне видится тот же способный смущаться, «имеющий нежное сердце» отрок.
  Видит Бог, есть в нём что-то от… героев нестеровских полотен: те же скромность, негромкость, святость, впаянные в какое-то необъяснимое чудо стихотворения, заканчивающееся зимними, почти рождественскими мотивами. Окном в великую тайну Тютчева. Тайну, которая бьется «озорной искоркой» только между Поэтом и Поэтом, между мной и Поэтом, между нами и Поэтами…
  И в интонации повествования Евгения Чепурных о «Феде» живет трогательная – отеческая! – нотка:

Там маленько,
Тут немножко…
Не сражая наповал.

  И Бог неизбежно, вслед за поэтом, кажется, ласково обнимает стоящего рядом мальчика.
  И вот эта на первый взгляд странность именно отеческого отношения поэта к поэту есть одна из самых притягательных сторон стихотворения. В ней и живёт мощный запас нежности, которая обдаёт и нас с вами.