Попурри

Тошнит от подобных
Выражения чувств.
Не то, чтобы я
Чёрств,
Пуст,
Мёртв…
Не даю никаких клятв.
Просто тело как дуб –
Крепчает и мнит себя
Пропитанным образом богатств.

Нет, я не претендую…
Не пасую,
Не метаю бисер.
Просто – аккуратно я тоскую…
По чему?
Когда? –
Не знаю точных чисел.

Не поинтересуешься: как я там?
Может быть, умер и с меня сидит fake…
Не позвонишь и не спросишь: как дела?
Хоть и не люблю вопросы – весь тот бред.

Дистанцию соблюдаешь…
Я теряюсь.
Тихо молю о пощаде.
Не хочу стучать пальцем об палец,
Быть разодетым, как на параде.

Знаешь, я уже не жду,
Какого-то цыганского пророчества
О нереальной неземной любви.
Мне бы запереться, укутаться, выспаться;
"И пореви..." - прошептать - "Пореви!"

Ну скажи, скажи! Зачем нам такое?
Упрямое, тяжкое, тупое,
Местами мудрое, но для избранных,
А по истине просто гнилое.

Мы же видели: кого-то топят, кто-то топится…
Так почему же тебе вновь не спится?
Кто-то душит? Заставляет мучиться?
Тебя излечат – дадут силы, чтоб бороться…
Дай то Бог – ты избавишься от одиночества!
Так почему же тебе не напиться?!
Не отпраздновать это пророчество!
Я - то знаю, друг, тебе не спиться…

Такая на сердце тишина,
Как будто оно забыло и не хочет.
Признаюсь: вспоминаю иногда.
Но, увы - судьба мне счастья не пророчит.

Наши ночи совсем тихи,
Помнишь, давние прогулки?
Мы были ведь тогда лихи
И целовались в закоулках.
Прятались и тут и там,
Чтобы не напугали наше счастье.
Мы нажимали по газам,
Мол: обойдут нас все напастья.

Меня укусило зло прямо в горло…
Знали бы Вы меня чуть раньше –
Дышал покорно;
Говорил многое, почти, без фальши;
Смеялся от души задорно.
Да, узнали бы Вы меня пораньше…

Да уходи уже отсюда!
Забирай все свои чашки, ложки,
Вилки, недорисованные портреты,
Диски, бери одежду, что покупал тебе,
Свои ядовитые сигареты.
Не хочу, чтобы твой парфюм
Впитывался в мои стены, мою память.
Бери и его! Или я разобью его об пол
И буду тебя матом хаять.
Вот тебе фен, расчёски,
Тарелки, безжизненные статуэтки,
Что веками собирали и хранили твои предки.

Ухожу!
Специально…
Для того, чтобы ты не видела меня смурным,
А остался в памяти: счастливым,
Улыбчивым,
Красивым и молодым.

Когда он уходит – в горле комок размером с осиный улей.
Направляет плечи вперёд и становится сутулей,
Как будто специально себя занижая,
В голове у себя представляя
Её Богиней.

За кого, за что держаться то, милый?
Если бы дал формулу, решил бы уравнение
За меня и за тысячу таких же.
Ах, этот мир болезненно-суетливый
Подчиняет унынию и забвению.

Я – вечная оппозиция твоих зажатых мыслей,
Не доделанных дел, что греют так душу,
Твоих действий,
Растраченных целей…
Заёрзанных ночью тел,
Испорченных простыней.
Детка, а я смотрю,
Ты стала на язычок то острей!

Спрошу тебя:
Зачем мир жесток к тому, кого некому защитить?
Зачем она глотает белые таблетки,
Чтобы аппетит убить?
Почему карма должна карать,
А Бог судить?
По сто грамм себе в баре наливать,
Чтобы полюбить…

Теперь можно многое:
Быть любимым,
Млеть, дышать в полную силу,
Не ждать помощь скорую,
Не есть горькую смолу,
Пропитанную гневом.
Просто, сказать ему:
«Милый, покойся с миром;
Гори в раю по-своему».

Тут без душевных терзаний,
Без самоедства сердечных участков;
С опустошённой головой определённых знаний…
Как будто ветром с моря весь обласкан.

Ты не узнаёшь мои стихи;
Это, не считала я за данность.
Хоть и шаги мои легки,
Но тело, так же, излучает бренность.

Ведь тебя же, узнаю по нюху:
По цветочно-сладким духам.
Без тебя же я - роза... сохну,
А теперь, узнай меня по стихам.