Про Бодрова

Ты был сыном, любящей женщины.
Ты был другом хорошему парню.
И кумиром моего поколения.
А закончилось все протяжно.
Воем волка, пурги и снегом.
Просто жил, проживая роли.
Исполняя в мечтах девчонок,
Сокровенное то желанье,
За спиной оказаться такой вот,
Как твоя.
Не бэтман, не гомик.
Писарь.
Просто, обычный русский.
Без нацистских и прочих загонов.
Тупиковых нет положений,
Продвигаясь к конечной цели,
Ты пример, русских поколений.
Пусть Печорин курит в сторонке.
Ты кино нашего поколения
Зарядил.
И стрелять им можно.
Сердцем в душу, пройдет на вылет,
Есть и тот, кому всё не нужно.
Кто-то диск, с твоим фильмом вынет.
Не в обиде дружище. Стремно.
По ТВ Малахову смотрим.
Не жена ли тому Малахову?
Что мочой всю Россию поит?
Ничего брат! Пройдёт и это.
Мы не раз зерна отделяли.
Не такая душа поэта,
Что б ее мутью забивали.
Ты живой! В своих сестрах, братьях.
Извини, если что не дали.
Материальный мир де адекватен.
Запредельный мир популярней.

Ночью окна чужой парадной,
Отражают зеркально грязный,
И потертый мир буквально.
Без иллюзий о настоящем.
Без фантазий на день грядущий.
Адекватно рисует роли, ноябрем
На стекле, продюсер.
Замороженный клен тоскует,
Так внезапно растрепаны листья.
Скован пруд, остановлено время.
Питер, тянет с зимой, не веря,
Что она победит, плутовка,
На лопатки положит осень.
Запорошит, свернет лист  трубкой,
Кинет мелкие льдинки в лужи.
Но тебе Питер и не нужен.
Ни ноябрьский сценарий стужи.
Ни мелодия новой песни,
Ржавой дверью скрипящей петли.
Просто все! Дорогой, дружище!
Ты не знал меня, да и вряд-ли,
Бог сведет нас. Не в этой жизни.
Я прохожий, обычней всяких,
На тебя чуть душой похожий.
Но, конечно же, я другая...
Чья-то дочь я и чья-то подруга...