Случай в ауле Каразюк

"Жизнь - она горазда на сюжеты," - любит приговаривать один мой знакомый.
Сидишь, бывало, по целому вечеру,  морщишь лобик в поисках нестандартного выверта,
 а всего-то надо было не отказываться от предложения корешей махнуть с ними на
рыбалку. Невелики жертвы - комаров покормил дряхлеющим комиссарским телом, да
всосал стаканяку "Парламентской" в угоду сплочённой массе подначивающих друганов,
зато в награду получишь такое изобилие изысканнейших словесных выкрутасов и прор-
ву смачных тем, что полгода потом можно не отлипать от" клавы" и строчить рассказики
в местную газетёнку на радость мировому сообществу…

           Было это  в те незапамятные времена, когда страна в непосильном напряге строила
коммунизм. И для этих целей ей позарез нужна была халявная рабочая сила, которой,
по сути , и являлись тогда армия, зона и студенческие стройотряды. В составе одного
из них судьба и закинула меня и моих однокурсников в забытый богом аул Каразюк,
затерянный в казахской степи где-то на окраине Омской области. Нам уготована была
довольно печальная судьба - чистить от навоза кошары. Что такое навоз большая часть
человечества ещё худо-бедно знает, а вот термин кошары требует пояснения. Это не-
высокое длинное строение, служащее загоном для отар овец. Остатки жизнедеятель-
ности этих замечательных существ нам и предстояло вычищать. Впрочем, данные под-
робности никакого отношения к смыслу дальнейшего повествования не имеют.
           Поселили нас в барак километрах в полутора от объекта, рядом с нами в подобном
же помещении проживали прикомандированные шоферюги,обслуживающие местный
совхоз. Харчеваться все ходили в столовку, расположенную аккурат между бараками.
Кормили нас хорошо, улыбчивые поварихи-казашки не скупились на добавку.
   Саня Баринов (разумеется, обладатель клички Барин) выделялся из общей массы дву-
мя вещами: интеллигентскими замашками - руки, гадёныш, мыл по десять раз на день
чуть ли не после каждого мало-мальского телодвижения, да имел швейцарские часы
с красивым браслетом, щёлкать которым (расстёгивать-застёгивать) было его дурной
привычкой. Часики сии были подарены ему любящими мамой и папой по случаю двад-
цатилетия и являлись предметом его национальной гордости. Чего я про Барина речь
повёл - это вы сейчас поймёте, скоро байка сказывается, да не скоро дело делается.
     То ли руки он в тот раз помыл не шибко тщательно, то ли на камбузе чего проворони-
ли, но факт налицо - закручинился наш Барин после ужина, ходит, за живот держится, а
мордочка постная-препостная, глазки жалобные и мука в них читается нечеловеческая.
Кое- как дотерпел до отбоя, с часок покрутился на нарах и осознал наконец, что пришла
пора искать альтернативное решение.  Выскочил во двор, и, даже не заметив потря-
сающей глубины звёздного неба (а небо в степи ночью при хорошей погоде просто
офигеть - не встать!), вприпрыжку понёсся в полевой сортир. Сооружение данное, как,
впрочем, все временные сооружения, было сделано грубо, просто, без особых трудо-
затрат: яма, стены, крыша, вместо пола брошены доски, даже не прибитые гвоздями.
 Двери дощатые на скрипучих заржавленных навесах и традиционное "эм-жо" на
 облезлой побелке.
   Герой наш ничтоже сумняшеся вошёл, чиркнув спичкой ,определился с местом гнез-
дования и приступил к решению наболевшей проблемы. А дурацкая привычка - тут, как
тут!  Сидит, щёлкает браслетом - щёлк-щёлк, щёлк-щёлк…  Опаньки!  Браслет разорвал-
ся, часы -фьють, свалились вниз, в жуткую темноту ямы… Вашу мать! Недомогание Ба-
рина как рукой сняло. Ещё раз чиркнул спичкой, глянул в бездну - вот они ,родимые, ле-
жат на дне, и что особенно приятно - на сухом месте, не осквернённые…
  Делать нечего, пришлось Шурику искать пути спасения ценного подарка. Посветил се-
бе спичкой, отыскал более-менее пригодное для десанта место, раздвинул доски и по-
лез вниз.  Спустился. Брезгливо передёргиваясь и страшно страдая духовно, запалил
спичку. Вот они, окаянные, в шаговой доступности…  Чтобы сделать этот шаг, полез в ко-
робок за следующей спичкой. Ёлы-палы! Спички кончились! Судорожно по карманам -
ни одной, самой завалящей! Мрак и постигшее разочарование просто рухнули на Санеч-
ку всепоглощающей лавиной…
     Думается мне, что таки рыло в пуху было у каразюкских поварих, ибо  лицо шофёра,
вошедшего полминуты спустя после угасания бариновской спички в сортир, выражало пример-
но ту же степень мучений, что и лицо его предшественника. Стремительно спустив шта-
ны, пришелец уселся, слегка рассеяв мрак белыми ягодицами практически над нашим
незадачливым ценителем швейцарской часовой техники. Барин ласково шлёпнул его
снизу ладошкой по жопе и спросил: "Слышь, мужик, огоньку не найдётся?"

         Наутро только и разговоров было в стройотряде, что, дескать, нечистая сила бродит
по степи. Вот, мол, свидетельство - дверь в сортире страшной силищей сорвана с пе-
тель и валяется в четырёх метрах от места.  Один из водителей без объяснения причин
уволился и уехал домой, а Сашка Баринов с того дня избавился от вредной привычки -
браслетом больше не щёлкал.